Александр Шевякин - КГБ против СССР. 17 мгновений измены

В.А. Крючков был с визитом в ГДР с 15 по 20 июня [559]. Одна из важнейших встреч произошла 18-го числа в Дрездене, на вилле профессора-ядерщика Манфреда фон Ардена (это один из создателей ядерного оружия в СССР, близкий к спецслужбам, которые поставляли ему информацию, полученную по линии «атомного шпионажа»), прибыл В.А. Крючков чтобы встретиться с М. Вольфом (в очередной раз) и с Г. Модровым (впервые), присутствовали еще и доверенные лица из ряда структур. На этом тайном совещании был выдвинут план, который был осуществлен в дальнейшем. Объектом «X» этого плана стал Э. Хонеккер. План предусматривал две фазы: 1. Тонко его психологически обработать, успокоив радужными успехами 2. Свергнуть в час «Ч», наложив на план спасения генсека, разработанный Э. Мильке, свой [560].

В рамках ведения дипломатической войны ФРГ — ГДР лидеры с Востока отказывались до этого от посещения западного соседа. Эту блокаду решили прорвать, и для осуществления операции в частности было решено способствовать поездке Э. Хонеккера в ФРГ, которая и была осуществлена в сентябре 1987 г. Тогда разведка провела два мероприятия: были профилактированы все потенциально опасные неонацисты; а Службой активных мероприятий разведки через прикормленных журналистов сделана недурная реклама в СМИ самому генсеку. Хонеккер должен был поверить в искренность своих помощников. Хонеккер полагал, что дезинформируют западногерманских бюргеров. Но на самом-то деле, провели именно его. Он полагал, что ФРГ забудет террор, на который зачастую он давал указание либо закрывать глаза, либо дистанцироваться от «леваков». Ему этого не простили. Более того. Смею полагать, что именно агентура М. Вольфа потом более чем жестко настаивала на репрессиях против узника Моабита. Для чего? Чтобы сделать себе паблисити «беспощаден к врагам рейха». (Это мы помним из характеристики Штирлица.)

В марте 1989 г. М.С. Горбачев в разговоре с венгерским премьер-министром Неметом предложил последнему открыть границу с Западом. Брожение в ГДР выражается в форме бегства на Запад. Через открытую границу с Венгрией это удалось сделать нескольким тысячам человек. Участие СССР в этом деле было шито белыми нитками, и гостей из Москвы спрашивали в кабинетах Восточного Берлина: «Вы хотите устроить нам государственный переворот? Warum?» [561]. Но тем не менее: достаточно было перекрыть оперативно границу с Венгрией, ввести визы и квоты на поездку в эту страну, и положение можно было бы либо полностью стабилизировать, либо серьезно нарушить замыслы противника. Не могу знать, верна ли рекомендация, но, по крайней мере, к ней не прибегли.

29 марта начальник Дрезденского окружного управления МГБ X. Бем подает рапорт в адрес старшего офицера по координации связей КГБ с МГБ ген.-м-ра В.А. Широкова, в котором уведомляет его, что МГБ известно, что чекисты вербуют офицеров армии ГДР. Полагают также, что Э. Хонеккер отдал приказ на места разобраться с этим вопросом напрямую, так как не доверял людям из центрального аппарата [562]. Двое офицеров, проявивших особую активность, объявлены персонами нон грата [563]. От КГБ начала работу специальная группа «Луч», созданная с целью смещения генсека.

В июне 1989 г. Центральной группой анализа и информации МГБ был подготовлен совершенно секретный аналитический документ. Отмечу, что там «говорилось, что воздействие со стороны противника в сочетании с тенденциями, наметившимися в отдельных социалистических странах, оказывает определенное влияние на часть населения ГДР. Это проявляется, в частности, в существовании — раскрытых и находящихся под государственным и общественным контролем — групп и группировок, формирующихся на основе личных связей, которые пытаются действовать в соответствии с подрывной стратегией противника. Почти все эти группы и группировки включены в структуры евангелической церкви в ГДР и могут широко использовать в своей деятельности ее материальные и технические возможности. Аккредитованные в ГДР корреспонденты, а также дипломаты западных стран, инспирируют антисоциалистическую активность таких группировок, оказывают им поддержку и популяризируют их акции с целью обеспечить им защиту со стороны международной общественности.

Всего в ГДР насчитывается около 160 подобных образований. Значительная часть из них последовательно или эпизодически проводит акции против государственного и общественного строя республики. Сюда относятся приблизительно 150 „церковных базисных групп“. (…) Свыше половины таких групп и группировок сформировались до 1985 года. Несмотря на все усилия, предпринятые государством и обществом, сократить их количество не удалось.

Общий потенциал этих образований, включая и простых участников этих акций, составляет около 2500 человек. Около 600 человек являются активистами вышеназванных кружков и групп, а к их „твердому ядру“ относится сравнительно небольшое число (около 60 человек) „фанатично настроенных людей, движимых сознанием собственной миссии, личными амбиция ми и стремлением к политическому профилированию — в основном неисправимых врагов социализма“. По своему составу указанные группировки довольно разнородны, они включают как глубоко религиозных людей, так и атеистов. Заметное место среди них принадлежат лицам, подавшим заявление с просьбой о переселении на Запад.

Действующие в ГДР враждебные, оппозиционные и другие негативные силы не имеют единой политической концепции В то же время их пропагандистская деятельность соответствует основным направлениям идеологической диверсии противника. Она имеет своей целью прежде всего подрыв основ социализм под лозунгом его „обновления“.

Под прикрытием требования о „демилитаризации общества“ осуществляются нападки на политику государства в области безопасности и обороны. Выдвигаются требования против политического воспитания молодежи. Для дискредитирования политики СЕПГ широко используются также проблемы охраны окружающей среды.

Доложенная Э. Хонеккеру информация хотя и содержала довольно подробные, конкретные и достоверные сведения, однако в целом не давала достаточно реального представления о ситуации. Авторы подготовленного в МГБ анализа не могли признать тот факт, что в ГДР уже существует политическое подполье с устойчивыми организационными формами и опирающееся на развитую инфраструктуру. Ведь подобная констатация означала бы, что органы госбезопасности ГДР не выполнили главную свою задачу. Данные о малочисленности оппозиционных режиму СЕПГ группировок действовали успокаивающе. В то же время МГБ, видимо, не располагало сведениями о степени воздействия этих группировок на негативный потенциал в стране и возможностях его мобилизации для подрыва существующего строя. Утверждение о том, что все эти группировки находятся под контролем государства и общественности, являлось слишком оптимистическим.