Антон Первушин - 108 минут, изменившие мир

Поскольку «главная команда» не прошла, вся арматура тормозной установки осталась открытой. По ее трактам газ наддува и окислитель под давлением 60 атмосфер продолжали поступать в камеру сгорания и в рулевые сопла, предназначенные для стабилизации корабля во время работы «ТДУ-1». Контролировать истечение было невозможно, и «Восток» с огромной скоростью завертело вокруг центра масс.

Впоследствии Юрий Гагарин сравнил это состояние с «кордебалетом» – корабль вращался вокруг своих осей со скоростью 30° в секунду. Все кружилось: в иллюминаторы была видна то Африка, то горизонт, то небо. Космонавт только успевал закрываться от слепящего Солнца. Однако сохранил самообладание и не стал опускать шторки, с интересом наблюдая, что будет дальше. Он ждал разделения, но оно не наступало – ведь не прошла «главная команда».

Приборы на доске «обезумели». Сначала все окошки ПКРС погасли, подвижный индекс встал на ноль. Потом начали мигать окошки команд: третьей, второй, первой.

Когда через две минуты после начала «кордебалета» разделения не произошло, Гагарин понял, что ситуация уникальна, но не мог оценить, насколько велика опасность подобного развития событий. Он догадывался, что перелет расчетного места посадки неизбежен – как в случае с собаками – но, прикинув «на пальцах», решил, что сядет на территорию СССР. Поэтому передал на Землю ключом код «ВН» – «Все нормально».

Через десять минут после начала работы тормозной установки отсеки корабля все-таки разделились. Произошло это над Средиземным морем, на высоте 130 км – по резервной схеме от термодатчиков [207].

При разделении Гагарин услышал хлопок, затем почувствовал толчок. На ПКРС погасли все окошки, осветилась только одна надпись: «Приготовиться к катапультированию». Юрий Алексеевич закрыл шторку «Взора» и занял соответствующую позу.

По мере движения в атмосфере беспорядочное вращение корабля стало замедляться, а перегрузки плавно нарастать. Спускаемый аппарат окутала плазма. В первую очередь сгорела фольга, которой покрывали теплоизоляцию после завершения работ в МИКе. Оплавились антенны. Затем загорелась теплоизоляция из асбестовой ткани, пропитанной бакелитовой смолой. Кабина озарилась ярко-багровым светом, который проникал даже сквозь опущенные шторки иллюминаторов. Гагарин услышал потрескивание – он не знал, откуда идет этот звук, но предположил, что такими эффектами сопровождается тепловое расширение оболочки аппарата. Температура в кабине медленно поднималась. В воздухе ощущался легкий запах гари.

Спускаемый аппарат корабля «Восток» на Земле

Потом о мелких неприятностях пришлось забыть, потому что перегрузки возросли до 10 g, и в глазах у космонавта «посерело». Продолжалось это несколько секунд, после чего перегрузки начали плавно и быстро спадать.

Катапультирование прошло на высоте 7 км. Вылетев из шара спускаемого аппарата, Юрий Гагарин сразу увидел большую реку и подумал, что это Волга. Снижаясь, он начал узнавать места: похоже, повезло приземлиться рядом с Энгельсом – то есть там, где слушатели-космонавты проходили парашютную подготовку.

Отцепился стабилизирующий парашют, ушло вниз кресло. Космонавт спускался на основном. В дополнение к основному (по неизвестной причине) раскрылся и повис запасной парашют. Потом отделился носимый аварийный запас (НАЗ), его фал оборвался, и НАЗ полетел вниз отдельно от Гагарина.

В этот момент Юрий Алексеевич должен был открыть клапан дыхания – скафандр «СК-1» не снабжен баллонами, а потому конструкторы предусмотрели для космонавта возможность дышать окружающим воздухом перед приземлением. Но шарик клапана оказался прикрыт демаскирующей оболочкой и сильно притянут – Гагарин потратил шесть минут, чтобы справиться с ним.

В 11:00 по московскому времени [208]первый космонавт планеты Юрий Алексеевич Гагарин приземлился на территории СССР – в непосредственной близости от поселка Смеловка Терновского (Энгельсского) района Саратовской области. Весь полет продолжался 1 час 48 минут…

В советской литературе много лет утверждалось, что Юрий Гагарин и «Восток» приземлились в «заданном районе Советского Союза». Эта информация далека от действительности. Первоначальное место посадки корабля определили в районе Куйбышева (Самары) – вот почему многие, прощаясь с Гагариным на стартовой площадке, говорили: «До встречи в Куйбышеве». Там же собирались его искать и поисково-спасательные службы. Однако, получив первые параметры орбиты, внесенные в сообщения

ТАСС, баллистики рассчитали новое место посадки – 110 км южнее Сталинграда (Волгограда). Туда и собирались вылететь с аэродрома Тюра-Там члены Госкомиссии, врачи и конструкторы. Но баллистики не учли, что для совпадения реальной траектории с расчетной необходимо подкорректировать работу программно-временного устройства на борту корабля. Оператор командной станции камчатского НИП-6 передал на «Восток» разовую команду включения очередного цикла программно-временного устройства без учета фактических отклонений орбиты. Поэтому, вопреки ожиданиям, корабль приземлился с перелетом. Хотя, если смотреть из Куйбышева, то наоборот: со значительным недолетом [209].

Так и получилось, что в Саратовской области никто Юрия Гагарина не ждал и не искал. Поэтому в первую очередь после приземления космонавт отправился искать людей и средства связи, чтобы сообщить руководству о своем местонахождении.

Анна Тахтарова и ее внучка Рита («Новости космонавтики»)

Первыми увидела Гагарина на Земле жена лесника Анна Акимовна Тахтарова с внучкой Ритой. Старушка и девочка испугались при виде человека в странном костюме, но космонавт сразу поднял руки и закричал:

– Свой, свой, советский! Не бойтесь! Идите сюда!

Затем с полевого стана прибежали механизаторы колхоза имени Тараса Шевченко. Пока Гагарин знакомился с крестьянами, майор Ахмед Гасиев (Гассиев) – командир дивизиона ПВО, расположенного в деревне Подгорье (в/ч 40218), – поднял по тревоге личный состав и на двух машинах во главе пятнадцати вооруженных военнослужащих отправился к месту приземления. Убедившись, что перед ним не американский шпион со сбитого самолета-разведчика, а майор Гагарин, о котором только что говорили по радио, Гасиев пригласил его в кабину грузовика «ЗиЛ-151», на котором и доставил космонавта в ракетный дивизион. По дороге он рассказал Юрию Алексеевичу о досрочно присвоенном звании.