Максим Северин - Решающий момент Ржевской битвы

Немецкий ДОТ у деревни Кавказ.

Днем 20 января два батальона 41-го моторизованного полка под прикрытием нескольких танков и при поддержке с воздуха отбили у советских кавалеристов деревни Узломка и Савинки. Таким образом, к 20 января левый фланг опергруппы Белова, поначалу перехвативший шоссе, оказался оттесненным от него на дистанцию в несколько километров. Возможность прорыва за линию Варшавского шоссе на участке Зайцева Гора — Кавказ к этому времени оказалась окончательно утраченной.

В этот день Г. К. Жуковым был отдан эмоциональный «Приказ командующего войсками Западного фронта от 20 января 1942 г. Командующему оперативной группой генерал-майору П.А. Белову на ввод в прорыв на вяземском направлении», он гласил:

«БЕЛОВУ

Строжайше запрещаю переходить где-либо к обороне. Если есть щель, гоните все в эту щель и развертывайте эту щель ударом к флангам.

Десанту поставлена задача к исходу 21.1 занять Ключи.

Итак, в щель ввести 2 СД, 5 КД и 5 лыж. батов. Будет блестящий успех.

Юхнов будет взят 21.1 войсками 43, 49 армии.

Болдин оскандалился.

Можайск взят Говоровым. Противник бежит по всему фронту. Давайте скорее к Вязьма. Горин [8] Имеется в виду 11-й кавалерийский корпус Калининского Фронта под командованием полковника Горина. в 25 км от Вязьма.

20.1.42 20.10

Даже при беглом прочтении приказ производит впечатление того, что отдавался он в изрядной спешке и с излишним оптимизмом. Тем более что захват далекого Можайска оказывал на обстановку на этом участке фронта, мягко говоря, косвенное влияние, а вот действительно важный в оперативном значении Юхнов, вопреки обещаниям Георгия Константиновича, не был освобожден от немцев ни 21 января, ни 22-го и даже не в следующем месяце. Многие исследователи утверждают, что бросок к Вязьме 33-й армии и 1-го гвардейского кавалерийского корпуса был чистой воды бесшабашной генеральской авантюрой, но, если присмотреться, это не совсем так. Не стоит забывать о цели этого броска — захвате Вязьмы и полной блокаде всех транспортных артерий противника внутри еще не имевшего четких границ выступа. Учитывая планируемую поддержку со стороны выбрасываемых во вражеский тыл авиадесантных соединений, помощь партизанских групп, а также непрекращавшиеся наступательные действия армий двух фронтов, сминавших во многих местах оборонительные линии противника, глубокие прорывы в направлении Вязьмы имели шансы на успех, но, как красноречиво гласит народная пословица, «гладко было на бумаге»…

Как видно из приказа командующего фронтом, у Жукова были связаны серьезные планы с действиями наших десантников, которым предстояло наступать из оперативной глубины немецкой обороны.

Раз речь зашла об авиадесантах, то остановимся на них немного подробнее. Как известно, воздушно-десантные войска — это довольно специфические подразделения, требующие детальной проработки плана действий и высокой грамотности управления собой. Советские воздушно-десантные бригады (впрочем, как десантники любой другой страны мира в 1942 году) практически не имели тяжелого вооружения и какого-либо транспорта, поэтому они способны были выполнять задачи, ограниченные по времени и району действий. Если произвести выброску десанта в районе крупного сосредоточения войск противника, то десантная операция мгновенно превратится в «веселый праздник вражеского зенитчика»; также при десантировании необходимо учитывать погодные условия и характер местности. Подобный «праздник» 19–21 мая 1941 года английским зенитчикам устроили немецкие десантники при неудачно организованной высадке на Крит в ходе операции «Меркурий» по захвату острова, являвшегося на тот момент мощной средиземноморской базой англичан. Тогда в результате подбора английскими дешифровальщиками ключа к кодам Люфтваффе защитникам острова стали известны не только планы противника, но и районы десантирования, и точное время подлета к ним немецких транспортных самолетов. В итоге из 8500 выброшенных немецких парашютистов расстрелянными в воздухе и уничтоженными уже на земле оказались 3674, также был безвозвратно потерян 271 транспортник Ju-52 из 500 принимавших участие в операции.

Избегая подобного развития событий, советской стороной для первой волны десантников был выбран малозаселенный район юго-западнее села Знаменка на большаке Юхнов — Вязьма с пересеченной местностью и небольшим количеством полей. Местность здесь слабо контролировалась противником, леса и небольшие деревушки были полны окруженцев октября 41-го, отнюдь не собиравшихся втыкать штыки в землю: через связных и разведчиков регулярные части имели с ними контакт, засылалась агентура для создания партизанских групп. Плюс ко всему в то же время в нескольких километрах от района высадки Знаменки располагался небольшой аэродром, контролируемый немцами, его было решено захватить и использовать для приема транспортников.

Итак, ночью 18 января, еще за два дня до выхода в свет вышеприведенного приказа Жукова, в 35–40 километрах от передовых частей 1-го гвардейского кавкорпуса, в оперативном тылу немцев, между населенными пунктами Знаменка и Угра началась высадка парашютистов 1-го и 2-го батальонов 201-й воздушно-десантной бригады, а также подразделений 250-го воздушно-десантного полка. Задачей этих подразделений было удержание района десантирования, наступление в юго-восточном направлении и содействие тем самым прорыву гвардейского кавкорпуса Белова через шоссе, а также оказание помощи в продвижении к Вязьме передовым частям 33-й армии. Первоначально планировался захват парашютным десантом немецкого аэродрома у села Знаменка, которое к тому же располагалось на большаке Вязьма — Юхнов. В случае успеха оказалась бы перебитой важная снабженческая магистраль противника, а крупный аэродром в Знаменке обеспечивал бы подброску свежих сил и достаточное снабжение десантников провиантом и боеприпасами для дальнейшего выполнения поставленной задачи.

Но реальность оказалась прозаичнее: выброшенные у села Желанье десантники оказались разбросаны на огромной площади, и собрать бойцов в цельные подразделения за короткое время не удалось.

Наши кавалеристы тем временем не переставая «прощупывали» немецкую оборону короткими атаками. Причем значительная часть этих атак, по воспоминаниям ветеранов с обеих сторон, проводилась верхом на лошадях, и если при такой «шашечной» атаке немцы обрушивали весь огневой шквал на конников со значительного расстояния, то у последних еще оставался шанс спешиться, залечь в глубоком снегу и уцелеть, а вот если вражеские пулеметчики, больше, чем в первом случае, рискуя сами, подпускали кавалеристов на 300–400 метров, то бой превращался в расстрел. Ветераны 10-й моторизованной дивизии после с ужасом вспоминали, как толпа конников на лошадях, спотыкающихся и почти по брюхо утопающих в глубоком снегу, пыталась подойти к их траншеям, но шквальный пулеметный огонь и подключившиеся минометчики очень быстро отбивали атаку, никто из кавалеристов не подходил к немецким позициям ближе чем на 200 метров, а большинство атаковавших оставались лежать темными холмиками рядом с трупами своих лошадей. Не получалось прорыва немецкой обороны вдоль шоссе и у 50-й армии — часть ее дивизий совершала маневр на левый фланг армии, образовывая плотную ударную группу.