Рафаэль Халхатов - Величайшая подводная битва. «Волчьи стаи» в бою

Пришлось срочно поставить поврежденный корабль с наветренной стороны, и через некоторое время дышать стало легче.

В это время кто-то в машинном отделении разыскал нужный клапан и перекрыл пар, идущий к сирене. Рев смолк, и я почувствовал ни с чем не сравнимое облегчение. Как же прекрасна тишина! Теперь можно было пройти на корму и обследовать полученные повреждения. На палубе я увидел несколько изуродованных тел. Кругом раздавались стоны раненых. Добравшись наконец до кормы, я обнаружил, что она почти полностью разрушена. Стало ясно, что самостоятельно мы не сможем сдвинуться с места. Но я считал, что, если других повреждений нет и корабль останется на плаву, нас могут отбуксировать домой».

Пока часть экипажа вела борьбу за живучесть, раненых и не занятых в подкреплении переборки машинного отделения перевезли шлюпками на фрегат «Кемпторн». Некоторые моряки, несмотря на ранения, наотрез отказались покидать искалеченный «Бикертон». А через несколько часов, когда командир «Набоба» сообщил, что может дать ход, Макинтайр принял решение оставить подбитый фрегат. Необходимо было обеспечить прикрытие более дорогостоящему авианосцу. «Мы все с трудом сдерживали слезы, — вспоминал Макинтайр, — глядя, как маленький, верный „Бикертон“, задрав нос, идет на дно… Я к нему очень привязался. Я понимал, что это не аристократ вроде „Хесперуса“ и не рабочая лошадка вроде „Уокера“. Но это был достойный корабль, и я искренне горевал о потере».

Так же как и «Набоб» [71] Эскортный авианосец «Набоб» вскоре исключили из состава флота. Его восстановление признали невозможным. , «Бикертон» поразила акустическая торпеда U-354. Самой субмарине оставалось жить 3 дня. 25 августа ее застигли врасплох и потопили со всем экипажем «Свордфиши» с «Виндекса».

Акустические торпеды оказались очень эффективным и грозным оружием. С их помощью германские подводники потопили и повредили многие десятки кораблей и судов союзников. Появись они на год-полтора раньше, последствия их массового применения могли стать для флотов Великобритании и США катастрофическими. Но в 1944 году уже никакие «Цаункёниги» не могли изменить ситуацию в Атлантике в пользу Кригсмарине.

Сделав тяжелое признание о том, что в битве за Атлантику Германия потерпела поражение, Дёниц стал очень лаконичен в описании последних двух лет войны на море в своих мемуарах. Из 427 страниц текста, событиям 1944-1945-х годов он посвятил 84 страницы, а действиям подводных лодок — всего 34. Понять бывшего гросс-адмирала можно: непросто писать об агонии режима, которому служил, о крушении флота и дела, которым отдавал всего себя, которым принес в жертву тысячи подчиненных, в том числе двух своих сыновей.

Тем не менее, несмотря на потери подводных лодок, превысившие в 1943 году их строительство (в мае-октябре 1943 года погибло 182 лодки, а построено было 171), германский подводный флот оставался серьезной силой. В начале 1944-1945-х годов он насчитывал около 400 «у-ботов». И хотя союзники имели подавляющее превосходство в крупных надводных боевых кораблях и авиации, преимущество в радиотехнических средствах, они по-прежнему придавали первостепенное значение охране атлантических коммуникаций. От них по-прежнему зависели снабжение и пополнение группировки англо-американских войск в Западной Европе, обеспечение населения Англии продовольствием, а военной промышленности сырьем. Для борьбы с германскими субмаринами в океане и в прибрежных водах союзники до конца войны привлекали огромные силы: 44 только английских эскортных авианосца, около 200 эскадренных миноносцев, почти 250 эскортных миноносцев, 300 шлюпов, корветов и фрегатов, до 2500 патрульных судов, тральщиков и катеров, свыше 2200 самолетов противолодочной авиации, вооруженных новейшими гидро- и радиолокаторами, глубинными бомбами, самонаводящимися противолодочными торпедами, торпедными «ловушками» и другими средствами борьбы.

В своих мемуарах о тех трагических для Германии и ее Кригсмарине временах Дёниц написал: «Мне предстояло принять самое трудное решение за весь период войны, самый горький из всех возможных выборов: несмотря ни на что продолжать сражаться или же отступать?» Дёниц осознавал: потери невосполнимы, противник будет иметь технический перевес, по крайней мере до тех пор, пока на смену существующим «у-ботам» не придут «электролодки», а в ближайшее время потери достигнут невиданных прежде масштабов. Однако лично для гросс-адмирала вопрос «стоит ли сражаться, когда исход такой борьбы заранее предрешен?» не возникал. В условиях катастрофических поражений на суше, особенно на Восточном фронте, уничтожения немецких городов союзной авиацией немецкий флот, по мнению Дёница, не мог оставаться сторонним наблюдателем. Да этого не допустил бы и Гитлер, твердивший: «Атлантика — мой передний край обороны на Западе…»

Дёниц был готов на любые жертвы, но захотел удостовериться в том, что его подводники согласятся на продолжение борьбы, на добровольное принесение себя в жертву.

В конце мая 1943 года гросс-адмирал собрал командиров атлантических флотилий подводных лодок на совещание в штабе командующего подводным флотом на западе адмирала Ганса Рудольфа Резинга.

Резинг вспоминал: «Он сделал совершенно необычайное. Дёниц заявил: „А теперь каждый из вас скажет, невзирая на то, что я подумаю по этому поводу, как он оценивает то ужасное положение, в котором мы оказались, и что нам следует делать далее“.

Мы сошлись во мнении, что впредь мы не сможем оказать решающего влияния на исход войны, но, пока Германия сражается, должны сражаться и мы. Когда все выступили, Дёниц сказал: „Хорошо, вы просто подтвердили мое мнение: германский флот будет сражаться до конца“».

Другого ответа гросс-адмирал не ожидал. Влияние личности командующего Кригсмарине было еще исключительно сильным на высших командиров-подводников. Но совпадало ли их мнение с общими настроениями на подводном флоте?

Существует немало свидетельств, что боевой дух подводников был уже совсем не тот, что год назад.

Эрих Топп летом 1943 года командовал учебной флотилией в Готенхафене (Гдыня) на Балтийском море. Он готовил новые экипажи к новым боям в Атлантике. Топп вспоминал: «Командование подводного флота скрывало от нас большие потери. Требовалось одно — решимость новых командиров и экипажей сражаться». На прославленного подводника произвела гнетущее впечатление его последняя встреча с Гитлером в «Вольфшанце» осенью 1944 года. Тогда вместо трезвой оценки обстановки фюрер развлекал присутствующих монологом о великих преимуществах германских технологий и о том, что «настоящая» новая подводная лодка позволит перехватить у союзников инициативу в Атлантике.