Рафаэль Халхатов - Величайшая подводная битва. «Волчьи стаи» в бою

Эстен принадлежал к «старой гвардии», являлся опытным и уважаемым офицером, кавалером Рыцарского креста, поэтому мог рассчитывать на поддержку «папаши Карла». Но Дёниц «образца 1944 года» отличался от Дёница «образца 1941 года». Он стал приближенным фюрера и на многие вещи смотрел теперь его глазами. Трудно предположить, как бы сложилась судьба его адъютанта фон Кнебеля, не скрывавшего от адмирала своего отвращения к Гитлеру и нацистам, прояви он свое отношение к ним сейчас, а не в 1940 году.

Экипаж U-154 так и не узнал о судьбе своего бывшего командира. Новый командир лодки обер-лейтенант Герт Гемейнер, солдафон, призванный восстановить на «у-боте» национал-социалистический порядок, погубил лодку в первом же боевом походе. 3 июля 1944 года американские эсминцы «Инч» и «Фрост» потопили ее западнее острова Мадейра со всей командой из 57 человек. Хайнц Кульман считал, что ему повезло, потому что его списали на берег. «Я плакал. Все мои лучшие друзья, с которыми я провел вместе долгие месяцы, погибли», — вспоминал он.

На подводном флоте с середины 1943 года царили пессимистические настроения. В обещания нового «чудо-оружия» уже мало кто верил. В лучшем случае они вызывали невеселую иронию. Бывший тогда командиром U-123 Хорст фон Шрётер вспоминал: «Помню, матросы распевали песенку со словами: „Дай мне новую лодочку, Дёниц, которую не найдут“».

Командир U-264 капитан-лейтенант Хартвиг Лоокс свидетельствовал: «Штабные разговоры о новом оружии, способном переломить ход войны, воспринимались с изрядной долей юмора. Мы подшучивали по этому поводу в своем кругу».

Прозрение наступало и у рядовых подводников. Тот же Хайнц Кульман, дизелист с U-154, пришедший в подводный флот в возрасте 17 лет добровольцем из «Гитлерюгенда» [72] «Гитлерюгенд» — от немецкого «гитлеровская молодежь», молодежная организация фашистской партии, предназначенная для воспитания немецкой молодежи в духе национал-социализма, подготовки будущей элиты Третьего рейха. , вспоминал о настроениях в начале службы: «Если бы потребовалось, то мы, не задумываясь, отдали бы жизнь за Гитлера, народ и родину. Это был наш идеал. Но в конце концов мы осознали — больше так продолжаться не может, ведь мы только несем потери и не способны потопить ни одного вражеского корабля».

«Пораженческие настроения» чрезвычайно быстро распространились на базах германских подводных лодок. Нежелание экипажей выходить в море уже никого не удивляло. Гестапо расследовало ряд случаев, когда матросы «у-ботов» на базах Бискайского залива задерживали выход на боевое задание, насыпав сахар в дизельное топливо. К ритуалу приветствия вернувшихся из похода субмарин, к встречам с духовым оркестром стали относиться с отвращением, как к никому не нужной показухе, и их отменили. Когда в Лорьяне командиру отплывавшей лодки вручали букет цветов, он тут же демонстративно выбрасывал его и выходил в море без прощального гудка.

Документы военных судов пестрят случаями неуставных отношений и дезертирства, чего не было раньше на подводном флоте. Лозунги вроде «Победа любой ценой» или «У кого крепче боевой дух, тот и победит» матросы называли не иначе как «дерьмом Дёница».

Общая деморализация и упадок духа стали проявляться в откровенных буйствах команд «у-ботов» на берегу. Так, в феврале 1944 года напряжение очередного похода экипаж подводной лодки U-264 Хартвига Лоокса снял, учинив настоящий погром на французской вилле — месте проживания подводников.

Лоокс вспоминал: «Ребята здорово напились, а потом разнесли все до основания. Я устроил им настоящий разнос, и они быстро пришли в чувство. Но когда я пошел к командиру флотилии и отрапортовал, что снова готов выйти в море, то добавил, что вряд ли вернусь обратно. Я чувствовал, что это мой последний боевой поход, и прямо сказал ему об этом. Командир был обескуражен и попытался меня успокоить, но меня не покидало инстинктивное чувство смертельной опасности».

Потеря 54 подлодок за первые три месяца 1944 года не способствовала поднятию боевого духа немцев. Они подсчитали, что, по крайней мере, каждая пятая из отправившихся на боевое задание субмарин не возвращается обратно. Командование подводным флотом отмечало, что многие командиры «у-ботов» не рвутся вступать в бой и атаковать конвои, опасаясь, что их корабли сами подвергнутся нападению вражеских сил противолодочной обороны. За февраль в Северной Атлантике удалось потопить всего два транспорта. В марте — семь. Жалкий результат, подчеркивающий бессмысленность продолжения подводной войны. Теперь главным стало желание остаться в живых.

А Дёниц по-прежнему заклинал подчиненных быть «вернейшими из верных», боевой элитой Кригсмарине и рейха. И следует отметить — на умы многих командиров подлодок и экипажей принадлежность к «братству Дёница» все еще действовала. Именно это, по мнению Топпа, «поднимало боевой дух, маскировало главное желание всякого человека — выжить». Важную роль играло и присущее экипажам всех боевых кораблей, а подводных лодок особенно, чувство товарищества, «ощущение того, что ты отвечаешь за безопасность и судьбу своих сослуживцев, братьев». Поэтому немецкие подводники продолжали выходить в море, часто они шли в поход придавленные тяжким чувством обреченности. Но шли.

Из-за тяжелых потерь германское командование отказалось от групповых действий подводных лодок против конвоев в Северной Атлантике. «Волчьи стаи» были расформированы, и лодки направлялись в океан для одиночного патрулирования на коммуникациях союзников. Результаты оказались более чем скромными. Господство противолодочной авиации в воздухе, а надводных кораблей на море позволяло наносить лишь эпизодические удары.

С декабря 1943 по май 1944 года океан в обе стороны пересекли 121 конвой с войсками и грузами. При этом ни один транспорт с войсками потерян не был. Союзники лишились в Атлантике 45 торговых судов с грузами общим тоннажем 220 578 тонн. За этот же период противолодочные силы уничтожили в Атлантике 72 германские подводные лодки, а на всех театрах боевых действий немцы потеряли 112 «у-ботов». Таким образом, США и Англия смогли достаточно надежно обеспечить свои океанские коммуникации и доставку войск и грузов.

В эскортные группы, охранявшие караваны торговых судов, теперь обычно входил эскортный авианосец. Его самолеты днем и ночью вели поиск подлодок противника на всем маршруте следования конвоя. При обнаружении вражеской субмарины они наводили на лодки корабли эскорта или атаковали ее сами. Кроме того, в Атлантике действовали до 20 авианосных поисково-ударных групп, каждая из которых обычно включала в себя один эскортный авианосец, два-три эсминца и два-три эскортных миноносца. Они вели поиск в так называемых «черных дырах», за пределами радиуса береговой противолодочной авиации, в местах развертывания «у-ботов» на судоходных путях, а также на маршрутах следования подлодок в океан и на базы. Их жертвами стали многие немецкие субмарины.