Боевые операции Люфтваффе: взлет и падение гитлеровской авиации

Первой задачей Легиона стала стратегическая бомбардировка испанских портов на Средиземном море, чтобы предотвратить подвоз в Испанию снаряжения из-за границы. Однако по просьбе Франко от бомбардировки пришлось отказаться ради поддержки наземных войск в боях за Мадрид в конце ноября. В этом сражении проявилась экспериментальная тактика люфтваффе. Тяжелой артиллерии не хватало, и для удара по позициям республиканцев их решено было заменить бомбардировками с воздуха. Легион не добивался особых успехов вплоть до начала лета 1937 года. В это время начали поступать новые истребители Ме-109 и бомбардировщики Хе-111 и До-17, и вскоре «Легион Кондор» завоевал господство в воздухе.

Одно из событий, определивших будущую немецкую стратегию ведения воздушной войны, произошло в конце марта 1937 года. Во время наступления на северном фронте республиканцев для удара с малых высот по укрепленным позициям были использованы Хе-51, вооруженные как истребители-бомбардировщики (по шесть 10-кг бомб), и они сумели добиться ошеломляющих результатов. Эта атака стала первым случаем применения авиации для непосредственной поддержки наземных войск, сыгравшей впоследствии огромную роль в молниеносных успехах немецких вооруженных сил в 1939 и 1940 годах. Самолеты заходили на цель группами по девять машин и сбрасывали бомбы с высоты 150 м. В день совершалось по семь вылетов. Позднее были созданы три эскадрильи непосредственной поддержки на самолетах Хе-51, для сопровождения которых была выделена эскадрилья истребителей Ме-109. Ближе к концу 1937 года начали появляться Ю-87 и Хш-123, и дальнейшее развитие операций по непосредственной поддержке шло по мере накопления опыта их применения. Эти операции были подготовлены фон Рихтгофеном, который также разработал принципы тесного взаимодействия с наземными войсками посредством управления действиями авиации по радио.

«Легион Кондор» вернулся из Испании после окончания Гражданской войны в марте 1939 года. Одним из важнейших результатов немецкого вмешательства в эту войну стал опыт современной войны, полученный солдатами «Легиона Кондор». Верховное командование люфтваффе поняло это еще на раннем этапе кампании. Набор добровольцев (во всяком случае, среди офицеров) был прекращен, и в Испанию направлялись только наиболее перспективные офицеры. Как только они получали достаточный опыт, им на смену приходили другие. По возвращении в Германию эти офицеры, как правило, направлялись инструкторами в учебные части. Что касается самолетов, то и здесь немцы постарались извлечь максимум из представившейся возможности получить опыт боевого применения и смогли усовершенствовать технику, отказаться от неудачных образцов и опробовать новые в боевых условиях.

Революционность выводов по итогам войны в Испании можно отметить лишь в том, что касается непосредственной поддержки наземных войск. Стратегических бомбардировок «Легион Кондор» за время кампании почти не производил, а действия бомбардировочной авиации практически целиком заключались в тактической поддержке наземных войск. Значение успеха, которого добился Легион, не сразу было осознано Верховным командованием, по-прежнему увлеченным идеей развития военно-воздушных сил как независимого стратегического рода войск. И только фон Рихтгофен первым подчеркнул широкие возможности применения авиации для непосредственной поддержки наземных сил. Рихтгофен разработал перспективную концепцию создания обособленной тактической авиации для участия в наземных сражениях. Она должна была стать дополнением, а не заменой стратегической авиации. В штыки были встречены не только масштабные планы Рихтгофена. С большим трудом ему удалось добиться признания его идей взаимодействия с наземными войсками, которые оказали огромное влияние на действия авиации в 1939 году. Рихтгофену удалось убедить Верховное командование в том, что сосредоточение больших сил позволит парализовать противника и добиться локального превосходства. Рихтгофен, как и многие сильные личности в люфтваффе, успешно воплотил свои идеи в жизнь без официального разрешения и создал в составе люфтваффе эскадрильи ударной авиации. Этот дальновидный шаг позволил Рихтгофену доказать свою правоту. Более того, он с лихвой окупился в победоносных кампаниях 1940 года в Европе и в стремительном наступлении немецких войск на Москву в 1941 году. Именно этот поворот в развитии люфтваффе на начальном этапе в немалой степени определил отношение Генерального штаба к авиации скорее как к тактическому, а не стратегическому роду войск. Как показано в этой книге, попытки использования люфтваффе в качестве стратегического оружия предпринимались редко, а основная линия развития тактической мысли сохранялась на протяжении всех кампаний 1939–1945 годов.

Тот факт, что в Испании тактическая поддержка требовалась в большей степени, чем стратегические бомбардировки, означал, что в этой области взаимодействия с сухопутными войсками было получено меньше опыта. Более того, относительно слабое сопротивление, которое встречали бомбардировочные эскадрильи (особенно с появлением более скоростных Хе-111), дало Верховному командованию основания полагать, что и в дальнейшем можно будет использовать скоростные средние бомбардировщики со слабым прикрытием истребителей. Появилось даже мнение, что скоростные средние бомбардировщики способны сокрушить любую страну, не позволив истребительной авиации противника оказать никакого сопротивления. Ошибочность этой теории впервые проявилась лишь в ходе Битвы за Британию.

Противокорабельная авиация себя в Испании не проявила. В 1937 и 1938 годах подразделением морских бомбардировщиков и разведчиков в составе «Легиона Кондор» командовал майор Харлингхаузен, переведенный в тайные военно-воздушные силы с флота в 1933 году. Необходимо признать, что он прекрасно понимал возможности, которые открывало развитие этого вида авиации, особенно в войне с морскими державами (например, с Великобританией). Однако в тот момент ему не удалось убедить Верховное командование, пребывавшее в полной уверенности, что войны с Великобританией можно избежать. Интересно отметить, что Харлингхаузен продолжал работу в этой недостаточно изученной области, и именно ему предстояло в конечном итоге возглавить борьбу с морскими силами Великобритании (см. главу 4).

Противокорабельная авиация оставалась в тактическом подчинении флота, и, хотя ее летный состав набирался из числа бывших офицеров военного и торгового флота и получал отличную подготовку, ее авиатехника стремительно устаревала и не проходила модернизации. Эта техника считалась вполне пригодной для решения задач, которые, как предполагалось, будут поручаться морской авиации (в основном патрулирование побережья).