Василий Ян - В орлином гнезде 'Старца Горы'

Владыка ассасинов встал. Служанки задернули шелковую занавеску, закрывшую нишу. Там была потайная дверь, через которую владыка удалился, чтобы тоже заняться сладостной дурманящей отрадой, дающей забвение.

СКАЗКИ ТУМАНОВ

Вытянувшись на камышовой циновке, Абд ар-Рахман лежал на боку и посматривал в сторону Дуды. В ушах его еще как будто звучали слова наставника: "Держи в руке трубку, притворяйся, будто куришь, а сам удерживайся. Не затягивайся ни в коем случае, иначе, забыв осторожность, ты потеряешь разум и сам призовешь на себя беду. Незаметно гляди по сторонам, бойся подползающего гада, вора и убийцы".

Но отчего сам почтенный Дуда Праведный забыл осторожность? Он смотрит на гурию-служанку, как она нагревает шарик гашиша над огнем, как его прилепляет изнутри к медной чашечке трубки, как трубку опускает на огонек, вкладывает конец трубки себе в рот, затягивается дымом, смешно вытянув губы и сморщив маленький носик, и затем, тряхнув головой, обращается к Дуде. Почему Дуда, всегда такой степенный и невозмутимый, теперь жадно протягивает дрожащие руки, выхватывает трубку у гурии и, быстро выпуская дым, долго ее курит, растянувшись на ковре, и на лице его написано блаженство?

И почему он забыл о своем ученике? Почему он весь погрузился в посасывание трубки, - ее он держит уже двумя руками. Его глаза закатились под лоб, он беспомощно уронил голову и шепчет:

- Еще! Еще одну трубку! О маленькая Мариам, я зову тебя! Вспомни обо мне, спустись с облаков сюда, на грешную землю, где я погибаю! Мариам, дай мне возможность еще раз тебя увидеть, и тогда я готов умереть!

А душный бурый дым наполняет всю залу, медленно плывет темными слоями над одурманенными курильщиками.

Все они в упоении: одни издают звуки скорби, другие что-то бормочут, иные стонут. Один быстро говорит, воображая, что обращается к толпе:

- Слушайте меня, смелые барсы, орлы скалистых гор! Внимайте мне, непобедимые львы золотой пустыни! Я вам говорю, я, скиталец Абу-Джихан-Гешт, прозванный "Острием судьбы" и "Талисманом победы". Я обошел все страны нечестивых гяуров, скрываясь под облачением торговца янтарем, бирюзой и волшебным корнем растения маджнун, дающего силу мужества и возвращающего старикам здоровье юности. Скитаясь по вселенной, я изучил все дороги, по которым можно будет провести могучее, непобедимое, благородное войско правоверных. Я проникал во дворцы королей и в запретные киоски их жен, перед которыми я расстилал багдадские шелка и рассыпал золотые женские украшения сказочной Индии... Королева саксов на коленях умоляла меня остаться при ней смотрителем ее любимых кошек, но я гордо отказался. Королева германов готова была наложить на себя руки и уже держала кинжал против сердца. Но я вовремя отнял это острое оружие. Я приберег его для татарских ханов Бату и Угедея, которые уже трепещут, услышав о моем приближении.

- Почему же ты ушел от королевы германов, хотя там тебе так хорошо жилось? Королева была красива? - спросил сосед.

- Она была золотисто-рыжая, с дивным бледным лицом, подобным полной луне. Под левой грудью у нее скрывалась родинка, похожая на большую мышь и даже покрытая шерстью. Я обещал ее вылечить от этой родинки. И не раз тайком она уговаривала меня убить короля германов, обещая, что меня изберут владыкой на его место. Но король проведал это, послал за мной убийц, и я едва спасся, спустившись по веревке из спальни королевы. Веревка оборвалась, и я упал прямо на часового, стоявшего под окном. Я вмиг заколол его кинжалом, а сам ускакал на королевском дивном коне, проехал много стран, пока не прибыл сюда...

- А кинжал ты привез с собой? - протянул чей-то сонный голос.

- Разумеется, привез.

- Покажи!

- Не могу же я приходить с кинжалом сюда, во дворец сладостных восторгов. Он у меня спрятан в укромном месте под скалой. Я его захвачу с собой, когда отправлюсь в лагерь татарского хана. О, это изумительный кинжал, украшенный золотом, изумрудами и алмазами...

Со всех сторон слышались тихие разговоры, постепенно замиравшие, по мере того как курильщики погружались в глубокое забвение.

Абд ар-Рахман докуривал трубку, сделал последнюю затяжку, и сейчас же над ним склонилась гурия-служанка, взяла трубку и вставила ему в рот другую, уже дымящуюся. Абд ар-Рахман снова начал втягивать приторный дым, голова его все сильнее кружилась, стены задвигались и наклонились... "Землетрясение? Но почему нет шума? Нет, все это я вижу в гашишном безумии", - подумал Абд ар-Рахман.

Пол под ним стал качаться и то проваливался, то взлетал кверху. "Мало этих чудес, мало! Я хочу увидеть что-либо еще более необычайное". Он повернулся на спину и отчетливо увидел, как в середине потолка раздвинулись доски и оттуда показалась змеиная черная голова с узкими светящимися глазами. Длинная черная шея все более вытягивалась и свешивалась, извиваясь кольцами.

"Ядовитая змея Эфа", - решил Абд ар-Рахман. Вдруг змея сорвалась и упала с глухим шумом, а наверху в потолке осталось ровное квадратное отверстие, сквозь которое виднелись темно-синее небо и оранжевые звезды.

"Куда девалась змея? Самая страшная змея, несущая мгновенную смерть?" Абд ар-Рахман приподнялся на локте и вдруг увидел, как невдалеке перед ним поднялась плоская змеиная головка с блестящими сердитыми глазками. Змея точно чего-то искала, поворачиваясь во все стороны и покачиваясь, тонкая и гибкая. Их взгляды встретились. Змея поползла к Абд ар-Рахману. Огромный рот приоткрылся, показывая два острых верхних зуба и раздвоенный трепещущий язык...

Желая выхватить кинжал, Абд ар-Рахман осторожно протянул руку к поясу, но нащупал только пустые ножны. "Кто похитил кинжал?" - и он закрыл глаза, чувствуя, как легкий, тонкий язык коснулся его щек и сжатых губ...

Он снова открыл глаза. Змеиная черная головка тихо удалялась, скользя между лежащими телами, и за ней, извиваясь, уползало длинное черное туловище.

Бесшумная гурия вставила в рот Абд ар-Рахману новую дымящуюся трубку, и опять он наклонил конец ее над светильником, втягивая дым, задыхаясь и теряя сознание...

* * *

Абд ар-Рахман приходил в себя. Видения, теряя четкость, постепенно исчезали. Кровь стучала в висках сильно и равномерно, точно тяжелые шаги идущего человека, и сквозь клубы дыма Абд ар-Рахман увидел возле себя сидящую на коленях девушку с грустными глазами. Облокотившись на руку, она вглядывалась в лицо Абд ар-Рахмана и тихо шептала:

- Очнись, очнись, чужеземец! Выслушай меня! Ты богатый, сильный, молодой, смелый. Вот я тебе приготовила новую трубку, но ты не затягивайся, а только притворись, что куришь, сам же слушай, что я тебе буду говорить. Вам отсюда уже не выбраться. Страшный старик придумал для вас необычайную казнь. За дворцом, в особом дворе, находится его зверинец. Там стоят большие железные клетки. В них посажены лев, тигр, горный медведь, барс и две гиены. Старик любит садиться в кресло перед клетками и наблюдать, как через отверстие наверху в клетки сбрасывают к зверям осужденных людей. Там приготовлена одна пустая клетка для "Рыжей лисицы", как старик называет твоего длиннобородого спутника. Старик ни за что его не отпустит, ожидая от него исцеления. Тебе же грозит страшная смерть: тебя бросят в клетку с гиенами, а если ты их задушишь, то будешь отдан на растерзание тигру...