Михаил Барятинский - Танки ленд-лиза в бою

Механик-водитель старшина Д. М. Ефремов и радист старший сержант М. Заика в своем танке МЗс. 2-й Белорусский фронт, 1944 год.

Командир танка МЗс старшина А. Н. Попов. 2-й Белорусский фронт, 1944 год.

Танки МЗс 91 — го отдельного танкового полка. Карельский фронт, 1944 год

В завершение рассказа о танках МЗс необходимо остановиться на весьма оригинальном эпизоде их боевого применения, нашедшем широкое отражение в мемуарной и даже в художественной литературе. Возможно, правда, и наоборот — сначала в художественной, а потом — в мемуарной. Речь идет об использовании вооружения танков, размещенных на верхних палубах транспортов, следовавших в составе конвоев в Советский Союз, для отражения атак немецких самолетов.

Судя по всему, впервые факт использования 37-мм пушек танков МЗс для этой цели был «озвучен» В. Пикулем в романе «Реквием каравану PQ-17» — произведении захватывающем, эмоциональном, но далеко не всегда строго документальном. Однако впоследствии этот факт нашел «подтверждение» на страницах целого ряда изданий. Так, например, в книге М. Супруна «Ленд-лиз и северные конвои» на стр. 48 черным по белому написано:

«При входе в Кольский залив 20 декабря (1941 года. — Прим. автора ) отставший „Декабрист“ был подвергнут бомбардировке двумя низколетящими Ju-88. К счастью, ни одна из двух бомб, пробивших палубу транспорта, не взорвалась. При отражении атаки отличилась группа советских пассажиров-летчиков, возглавляемая М. М. Громовым. Расчехлив орудия танков, стоявших на палубе „Декабриста“, пилоты приняли участие в отражении повторной атаки».

Речь идет о советском судне «Декабрист», следовавшем в составе конвоя PQ-6. Тип танков, правда, не указывается, как и в случае на стр. 118, где описывается ситуация с транспортами конвоя PQ-17. Транспорты «Айронклад», «Трубадур» и «Сильвер Свод», спасаясь от атак немецких самолетов и подводных лодок, ушли во льды и были закамуфлированы под айсберги. Перевозимые танки на случай атаки были расчехлены. А их орудия приведены в боевую готовность.

Что можно сказать по поводу всех этих эпизодов? Бесспорно, эффектно — танки стреляют по самолетам прямо с палуб транспортных судов! Теоретически 37-мм пушки танков МЗс, имевшие угол возвышения 56°, могли вести такой огонь. По низколетящим торпедоносцам могли стрелять и танки других типов. Речь, конечно, могла идти только о заградительном огне.

Тем не менее все эти факты представляются неправдоподобными. Для перевозки морем танки соответствующим образом готовились. Об этом достаточно подробно написал в своих воспоминаниях Д. Ф. Лоза применительно к «Шерману»:

«Большинство боевой техники, поставлявшейся в СССР по ленд-лизу; шло в страну морскими караванами, которые разгружались в портах Мурманска или Архангельска, откуда ее по железной дороге перевозили в места назначения. Получаемые нами „Шермана“ были тщательно оклеены плотной темной, пропитанной влагостойким составом бумагой, отсутствовавшей только на люке механика-водителя, — ее уже удалили для доступа в отделение управления, так как от порта до станции погрузки на платформы танки шли своим ходом.

На очистку „Эмча“ от этой „одежды“ уходило почти два дня. Надо отдать должное американской стороне: машины к дальней морской перевозке готовились превосходно. За время пребывания на фронте мне пришлось пять раз получать новые танки „Шерман“, и всегда, проводя их расконсервацию, внутри не находил и капельки влаги. А ведь морем они шли не день и не два…

При расконсервации „Шермана“ много, можно сказать, ювелирного труда требовалось от командира орудия. Пушка и спаренный с пушкой курсовой пулемет были обильно покрыты густой смазкой. Ствол орудия с дульной и казенной части были залиты пушечным салом. Для удаления этих 25–30-сантиметровых пробок требовались немалые усилия.

„Операция“ по приведению „длинного ствола“ в рабочее состояние начиналась обычно с простой процедуры снятия смазки с его поверхности. Другое дело очистка канала ствола от пушечного сала. Для извлечения торцевой пробки изготавливались деревянные лопатки, а то и просто палкой по частям вынималась дульная заливка. Казенная сальная втулка вышибалась в боевое отделение танка банником, который приходилось толкать двум, а то и трем членам экипажа. Так делали начиная с первого поступления в бригаду „американцев“».

Можно, конечно, предположить, что до 1943 года американские танки подобным образом не герметизировались, а также и то, что члены экипажей транспортных судов, отстаивавшихся во льдах, имели время для получения элементарных навыков стрельбы из танковых пушек по самолетам. Однако очень трудно предположить, что это же могли сделать советские летчики в интервале между двумя атаками немецких бомбардировщиков. И уж совсем трудно предположить, что танки перевозились с боекомплектами внутри. А если нет, то ведь летчикам и снаряды найти нужно было, если они, конечно, перевозились на этом же транспорте. Словом, вся эта история сильно попахивает вымыслом.

Практически параллельно с проектированием МЗ началась разработка нового танка, в котором предполагалось устранить недостатки последнего, в частности неудачное размещение 75-мм пушки, и одновременно максимально использовать существующие узлы и агрегаты. В июне 1941 года был изготовлен полноразмерный деревянный макет танка, получившего обозначение Т6. Затем в Абердине началась сборка прототипа с литой верхней частью корпуса. Одновременно в арсенале Рок-Айленд создавалась машина со сварным корпусом, но без башни. Абердинский прототип был готов ко 2 сентября 1941 года и продемонстрирован представителям командования танковых войск и Департамента вооружений.

С учетом ряда поправок комитет вооружений Конгресса США 5 сентября 1941 года рекомендовал принять эту машину на вооружение армии Соединенных Штатов под обозначением «средний танк М4». Протоколом от 11 декабря 1941 года комитет вооружений присвоил обозначение М4 танку со сварным корпусом, а М4А1 — с литым. В американской армии все модели среднего танка М4 назывались «Генерал Шерман», а в английской просто «Шерман». Однако, с легкой руки англичан, наиболее распространенным стало именно второе название.

Средний танк М4А2 во время испытаний на НИИБТ Полигоне в Кубинке. Лето 1942 года.