Николай Харин - Д'Артаньян в Бастилии (Снова три мушкетера - 2)

- К сожалении не могу предложить вам ничего лучшего. Мой стул пришел в полную негодность, после того как я запустил им в тюремщика.

- Отчего же вы это сделали? Такие вещи строго запрещены.

- Он не хотел отвечать на мои вопросы.

- О чем же вы спрашивали его?

- Какого черта меня лишили общества господина Ла Порта, камердинера ее величества.

- Вы что, сидели в одной камере?! Но ведь это строжайше запре...

- С вами положительно невозможно разговаривать. Вы напоминаете ходячий устав. Я не сидел в одной камере с господином Ла Портом, хотя был бы бесконечно рад такому приятному обществу. Но я по крайней мере виделся с ним во время прогулок!

- Что же вам мешает выходить на прогулки?

- Я хожу на прогулки. Иначе здесь совсем сгниешь!

- В таком случае господину Ла Порту запретили выходить на прогулку?

- Насколько я знаю - нет, хотя ваши болваны-тюремщики на все способны. Вы только посмотрите, какие у них рожи!

Дю Трамбле в очередной раз вынул кружевной платок и вытер испарину со лба.

- Я ничего не понимаю! - воскликнул он. - Вы ходите на прогулки. Господин Ла Порт тоже ходит на прогулки. Вы оба ходите на прогулки. Там вы обычно встречались...

- Раньше, - мягко заметил д'Артаньян, участливо глядя на г-на коменданта.

- Черт побери! Кто вам мешает делать это теперь?!

- Не "кто", а "что"...

- Сто чертей! Что мешает вам это делать теперь?!!

- Архитектура.

- Архитектура? II Тысяча чертей!! Вы сказали - "архитектура"?!

- Да, я употребил это слово, хотя, быть может, надо было сказать "фортификация".

- Если вы думаете, что я стал понимать о чем вы толкуете, то вынужден вас разочаровать, господин д'Артаньян.

- Я вам толкую о том, что до Мартынова дня нас с господином Ла Портом содержали в одной башне, только меня на третьем этаже, а его на четвертом. И само собой разумеется, что, когда нас выводили на прогулку, мы могли видеться и прогуливались наверху, беседуя и обозревая Париж с высоты птичьего полета. Зрелище в высшей степени занимательное, должен сказать.

- Вот видите, - не преминул вставить дю Трамбле. - Следует во всем находить положительную сторону. Не попади вы сюда, вам никогда бы не представилась такая блестящая возможность.

Д'Артаньян воззрился на него в немом восторге.

- Примите мои поздравления, господин дю Трамбле, - сказал он, насмотревшись на нового коменданта. - Из вас получится отменный тюремщик. Думаю, вы в Бастилии надолго.

Дю Трамбле не понял, как ему следует отнестись к сентенции мушкетера. Поэтому он учтиво поклонился в ответ.

- Однако мы отклонились от существа дела, господин д'Артаньян.

- Совершенно верно.

- Итак?

- Мы самым приятным образом прогуливались с господином Ла Портом и беседовали о том о сем. Ругали тюремную стражу. Вдвоем это оказывается гораздо приятнее делать, чем в одиночку.

- Продолжайте, господин д'Артаньян!

- И вот - в один прекрасный, вернее, злосчастный день меня будят, вытряхивают из моей старой камеры, с которой я уже успел сродниться, словно улитку из ее раковины, и ведут сюда. В совершенно другую башню, которая отстоит от прежней, кажется, на добрых четверть мили! Так что теперь я лишен общества милейшего Ла Порта и предоставлен самому себе!

- А, так вот в чем дело! Вас перевели из Базиньеры в Бертодьеру!

- Не могу похвастаться тем, что знаю, как называются все казематы в вашем заведении, но вижу, суть проблемы вы ухватили.

- Я не готов ответить на ваш вопрос, так как об этом следует спрашивать моего предшественника. Но обещаю вам во всем разобраться. Думаю, старший тюремщик или помощник начальника гарнизона в курсе дела. Кстати, в какой камере вы находились до того?

- Разрази меня гром, если я ориентируюсь в этих каменных колодцах и тому подобных застенках, милейший господин дю Трамбле!

- Ну хорошо. Попробуем по-другому. Вы говорите, что вас содержали в одной башне с господином Ла Портом, не так ли?

- Совершенно верно.

- А так как он и сейчас находится в Базиньере, то стало быть вас перевели оттуда.

- В логике вам не откажешь. Если только вашему предшественнику не пришло в голову переместить господина Ла Порта в.., словом, в эту башню откуда-либо еще.

- Черт побери!

- Совершенно с вами согласен.

- Мне это не приходило в голову!

- А мне, как видите, пришло.

Кружевной платочек был снова извлечен из кармана г-на коменданта Бастилии. Невооруженным глазом было видно, что он давно уже утратил свою первоначальную белизну и свежесть.

- Что-то душно сегодня, - заметил г-н дю Трамбле, отирая пот со лба.

- А я все время мерзну в этом погребе, - отвечал д'Артаньян.

- Итак, - решил г-н дю Трамбле, которому показалось, что он нашел соломоново решение. - Мы поступим следующим образом. Я буду считать, что господина Ла Порта никуда не переводили, то есть он находится там, куда попал сразу же после заключения в Бастилию. Переговорив с ним, как я сейчас беседую с вами, я смогу убедиться в правильности моего предположения.

- Или в его ошибочности, - вставил неумолимый гасконец.

- Или в его ошибочности, - автоматически повторил дю Трамбле. - Только не перебивайте меня! Если окажется, что господин Ла Порт не менял своей камеры ни одного раза, то...

- То и мое первое жилье находилось в башне, которую вы зовете Базиньерой, - рассудительно заключил д'Артаньян.

- Вот именно! - облегченно воскликнул дю Трамбле. - И теперь остается только выяснить, на каком этаже вас содержали.

- Ну, это легко, - с невинным видом сказал д'Артаньян. - Я уже говорил вам.

- Господин д'Артаньян, скажите снова!

- Неужто у вас такая короткая память, любезный господин дю Трамбле?! А, впрочем, понимаю - у вас такое большое хозяйство, всего не упомнишь. Так вот, моя камера находилась на третьем этаже.

- Уф-ф! Ну вот мы и добрались до конца. Значит, вас перевели из третьей Базиньеры в пятую Бертодьеру...

- Да, под самую крышу, и теперь у меня постоянно отсыревает потолок.

Тут д'Артаньян прервал сам себя на полуслове, поскольку увидел, что г-н дю Трамбле вдруг замер и вытаращил глаза.

- Что это с вами'?!

- Ох!

- Да что такое, черт побери! Эй, парень, ну-ка подай стакан воды своему начальнику!

Последнее предназначалось тюремному стражу, в сопровождении которого г-н дю Трамбле появился в камере д'Артаньяна.

- Ах!

- Что за напасть! Послушайте, господин дю Трамбле!

Нельзя принимать все так близко к сердцу!

Постепенно к дю Трамбле вернулся дар речи. Он снова опустился на кровать, где по-прежнему с невозмутимым видом сидел д'Артаньян.

- Да ведь это камера Бассомпьера! - смог проговорить он наконец.

Теперь пришла очередь д'Артаньяна. Он в немом изумлении воззрился на коменданта.

- Как Бассомпьера?!

- Именно.

- Бассомпьер - в Бастилии?!