Владимир Бешанов - Год 1944 — «победный»

Действительно, немецкий 6-й воздушный флот мог противопоставить мощи пяти советских воздушных армий всего 40 исправных истребителей.

Кроме подавляющего количественного превосходства, советская авиация поднялась на качественно новую ступень в вопросах организации управления благодаря повсеместному внедрению радиосвязи. В ходе проведения Белорусской операции авиационные генералы Хрюкин, Вершинин, Скрипко творили совершенно невероятные вещи: перенацеливали армады ближних и дальних бомбардировщиков прямо в воздухе. Немцы, правда, освоили эту науку еще до войны, поскольку без организации взаимодействия родов войск, быстрого принятия решений и мгновенного доведения их исполнителям «блицкриг» был невозможен в принципе. Красной Армии понадобился год, чтобы это осмыслить и еще два — создать и освоить.

Как происходил этот процесс на примере 1-й воздушной армии, подробно рассказал генерал Е.В. Кояндер. В первый год войны ушедшие на задание эскадрильи, покинув аэродром, никем не управлялись, истребители с земли не наводились, штурмовики не взаимодействовали с наземными войсками, так как на советских самолетах не было радиостанций. В отдельных авиадивизиях раций не имелось вовсе ни в воздухе, ни на земле. Летом 1942 года в армии появился один радиофицированный истребительный полк. Причем лишь треть машин в нем имела приемно-передающие радиостанции и половина — только приемники. Это считалось большим достижением. Тогда же была предпринята первая попытка наведения истребителей с наземного пункта. Эксперимент провалился из-за неумения летчиков пользоваться связью.

Летом 1943 года в состав армии вошел 2-й истребительный авиакорпус генерала А.С. Благовещенского. Все самолеты его дивизий были полностью оснащены приемно-передающими радиостанциями: «Когда начальник штаба корпуса подполковник Д.С. Компанец доложил об этом, мы поначалу не поверили ему».

Кардинально положение со связью изменилось лишь к лету 1944 года. Вот как теперь выглядела организация связи в 1-й воздушной армии: «…все самолеты бомбардировочной, штурмовой и истребительной авиации оснащены бортовыми приемно-передающими радиостанциями. Их нет только на ночных бомбардировщиках По-2. Армейскому полку связи дополнительно выделено 10 мощных радиостанций, размещенных на «студебеккерах». На шести из них смонтированы установки РСТ-1 с аппаратами СТ-35, осуществляющие буквопечатание по радио. На 10 «виллисах» установлены радиостанции наведения. Каждая радиостанция имеет выносное устройство, позволяющее управлять приемником и передатчиком на расстоянии до 75 метров. Они могут работать и на ходу… Неизмеримо возросли возможности и проводных средств… Проволоки и арматуры имеется на 750 проводо-километров… На армейском КП находились три мощные радиостанции. Одна работала в сети вызова авиации на поле боя и являлась личной радиостанцией командующего. Две другие предназначались для раздельного управления бомбардировщиками и штурмовиками. Управление истребителями предусматривалось на волнах тех соединений, которые они прикрывали. В штабе армии и штабах авиасоединений было в достатке радиоаппаратуры…»

И достигнутый результат: «Наступление в Белорусской операции, как известно, развивалось стремительно. В этих условиях наибольшая нагрузка при управлении авиацией легла на радио. Офицеры авиации, находившиеся в наземных армиях и подвижных войсках, держали непрерывную связь с ведущими групп бомбардировщиков и штурмовиков. В быстро менявшейся обстановке часто получалось так, что самолеты подходили к цели, скажем, к населенному пункту, а он уже освобожден пехотинцами или танкистами. Любое промедление с перенацеливанием могло привести к удару по своим войскам. Но теперь настали совсем другие времена. Наводчики объяснялись со штурмовиками и истребителями уже не выполнением горок или покачиванием крылом, а живым человеческим голосом. Радиосвязь «земля-воздух» обеспечивала надежность и высокую оперативность управления авиацией на поле боя… Радиосвязь в Белорусской операции стала главным и безотказным нервом управления боевыми действиями авиации».

Большую роль в насыщении Красной Армии современными средствами связи сыграли поставки союзников. За это наш мемуарист традиционно плюнул в их сторону: «Их прибытие в армию совпало с поступлением аппаратуры связи американского производства, в том числе большой партии наземных коротковолновых и ультракоротковолновых радиостанций.

Для управления авиационными соединениями наиболее приемлемыми оказались радиостанции СЦР-399, а для работы на аэродромах — СЦР-284. Они были просты и надежны, а автокузова, в которых монтировалась аппаратура, легко переставлялись на автомобили разных марок. Но вот техническое описание станций, правила их эксплуатации — все было на английском языке.

С чьей-то легкой руки освоение американских раций стали называть, конечно с откровенной издевкой, «вторым фронтом»…

Поступление радиосредств из-за океана вызвало массу хлопот по их освоению и внедрению, хотя решающего значения в обеспечении авиации радиосвязью они и не имели».

Генерал описывает «простые и надежные» американские радиостанции, установленные на американских «студебеккерах» и «виллисах», имеет в достатке американских «проводо-километров», но «значения это не имело». Для перевозки аэродромной станции PAT советского производства требовалось три грузовика.

Между тем в СССР было поставлено 35 800 радиостанций, 5899 приемников, 245 тысяч телефонных аппаратов и 348 локаторов, что обеспечило основные потребности Красной Армии, 1,7 миллиона километров полевого телефонного кабеля и 387,6 тысячи тонн меди, что составляло 82,5% советского производства за войну.

Аналогичные процессы происходили во всех родах войск. Отставной майор А.Т. Холин вспоминает, как летом 1941 года получил рацию, отделение связистов и первое боевое задание: организовать в Нежине пункт связи со штабом Юго-Западного фронта: «…я решил вскрыть упакованный в брезент радиопередатчик, чтобы самому посмотреть его и кое о чем порасспросить радистов: хорошо ли они знают технику, умеют ли выявлять неисправности и устранять их? Вскрыли и ахнули… Это был кустарный передатчик, изготовленный специалистами Киевского радиоцентра. И никакого, конечно, технического описания. Были заметны последствия поспешного демонтажа: какие-то детали висели на почти перетершихся проводах, в нескольких местах нарушена пайка. Чтобы не затруднять внимание читателя радиотерминологией, скажу — похоже, что передатчик работал только на одной волне, и на какую был настроен сейчас, определить было невозможно. Не могли мы определить, как нам перестраивать на нужные нам волны с помощью съемных щупов на катушках самоиндукции.