Жан Флори - Идеология меча. Предыстория рыцарства

Этот текст нуждается в четырех примечаниях.

— Первое: мы впервые встречаем достаточно четкое трехфункциональное разделение, когда церковное сословие делится на белое и черное духовенство. Этот факт может быть связан с попыткой реформировать монашество, предпринятой Карлом Великим. Функции обоих клерикальных сословий достаточно ясно разграничены, чтобы можно было смело назвать эту схему трехфункциональной — увиденной под особым углом зрения, под которым рассматривает ее Иона.

— Второе: в сословии белого духовенства, как и в мирском сословии, Иону интересует только элита, правящие.

— Третье: Иона настойчиво утверждает верховенство сословия епископов. На них лежит обязанность руководства двумя другими. Признано, что существовала программа захвата епископами власти в королевстве — программа, подробно разработанная Ионой и его современниками в своих сочинениях. Imperium christianorum — более не «дело императора и не князей, а прежде всего дело епископов». [177] Delaruelle E. En relisant le De Institutionis regia de Jonas d'Orleans //Melanges L. Halphen. Paris, 1951, p. 190. Это попытка епископов управлять мирскими делами — с помощью морали. [178] О политической роли епископа в каролингскую эпоху и о всеохватывающем морализме, рассматриваемом как средство управления, см. Delaruelle E. Jonas d'Orleans et le moralisme carolingien //Bulletin deLitteratureecclesiasticjue, 65,1954,p. 129–143 et 221–228.

— Четвертое: так же, как у Алкуина и Агобарта, ordo laicus рассматривается здесь только в аспекте его военной функции. Это синоним ordo militaris, но, по нашему мнению, было бы ошибкой видеть в нем общественную или даже профессиональную категорию в духе будущего рыцарства. Потому что, повторим еще раз, Иона, как и его предшественники, имеет здесь в виду лишь «магнатов», тех, кто командует армиями и принимает решения политического характера. Сословие монахов, конечно, принадлежит к элите благодаря более чистой жизни, ее суровости и пылкости их молитв, которыми они искупают грехи мира. Но более никак в жизнь мира они не вмешиваются. Иона настаивает: их задача состоит в том, чтобы жить в спокойствии и молиться. Руководство мирскими делами — миссия епископов, каковые направляют вооруженную руку государей. Таким образом, существует три сословия, но лишь два чтото делают непосредственно: светские государи — мечом, отвечая за порядок и управление людьми; и епископы, на которых по праву возложено руководство делами королевства.

Что касается milites, то они занимают довольно скромное место подчиненных. Именно это следует, например, из двойной иерархии, установленной Валафридом Страбоном около 840 г., когда в последней главе своего трактата «De exordiis» он сравнивает церковную и светскую власть. У каждой из этих властей есть свой глава — император и папа. На уровне duces в церковном сословии находятся архиепископы. Рангам comites и praefacti в церкви соответствуют епископы. Как tribuni командуют milites, так аббаты руководят монахами. [179] Sicut tribuni militibus praeerant, ita abbates monachis, athletis spiritualibus, praeesse noscuntur (Как трибуны руководят воинами, так, как известно, аббаты руководят богатырями духа, монахами). Walafrid Strabon. Libellus de exordiis et incrementis… M. G. H. Capitularia Regum Francorum II, p. 515. Трудно не увидеть в этом сопоставлении отражения подразумеваемой игры слов, которая противопоставляет мирских milites и milites Бога. Остается разобраться, следует ли ступень milites помещать ниже уровней герцогов или графов. В отношении данного текста мы так не думаем, и тому есть несколько причин.

Прежде всего, автор переходит от одного сословия к другому без переходных стадий: он упомянул сословие белого духовенства (папа, архиепископ, епископы), обратив здесь внимание на иерархию, что нас не удивляет, поскольку тот же подход мы уже отмечали у Алкуина, Бонифация, Ионы. Далее он переходит к сословию монахов, которые тоже должны почитать начальников: они повинуются аббатам, как milites — трибунам. Здесь не обязательно преемственность по нисходящей соответствует одной и той же иерархии. Отметим далее, что сопоставление, первоначально вроде бы сделанное на социальной основе (император, duces, comiti) , потом смещается на уровень военной субординации, а точнее — субординации армии Древнего Рима: Валафрид Страбон, упоминая capellani и священников, сравнивает их с центурионами и декурионами римской армии . А ведь переход от образа, который можно было бы счесть социальным, к военному образу происходит как раз, когда речь заходит о milites. Поэтому нам представляется более правдоподобным видеть в них римских солдат, чем будущих «рыцарей» или даже воинов IX века. Всю иерархию в целом можно было бы без особого труда метафорически связать с римской армией, к чему, кстати, подталкивает и стилизованный под «античность» контекст нашего перечисления. В конечном счете, эта иерархия, видимо, очень слабо связана с современными ей общественными реалиями. Определенных выводов, касающихся идеологии militia, извлечь из нее почти невозможно.

То же относится и к наставлению, которое в 842 г. супруга герцога Бернарда Септиманского, Дуода, составила специально для своего сына Гильома. Это пока чтото вроде «зерцала государей». В третьей части своего наставления Дуода рассуждает о верности, которую следует хранить своему сеньору. Значит, речь идет о вассальной службе, для обозначения которой используется глагол militare, включающий здесь свои предыдущие значения — общественной или государственной и военной службы, имеющие тенденцию к объединению.

Дуода различает два типа людей среди тех, кто служит при дворе своего сеньора, и она призывает сына следовать за теми, кто идет прямой дорогой, qui illi fidelissime militant assidne (кто ему (сеньору) вернее всех и усердно служит). [180] Dhuoda. Manuel роит monfils. Introd., texte critique et notes par P. Riche. Paris, 1975, III, 4, 46 (coll. Sources chretiennes, n° 225). Пусть Гильом, сколь бы малым ни казался он среди товарищей по оружию (или по службе?) — commilitones — подражает поведению великих и берет его за образец. [181] Ibid., Ill, 10, 41, p. 174–175.

Если Гильом со своими товарищами удостоится службы при королевском дворе (si ad hoc perveneris, ut cum commilitonibus infra aulam regalem atque imperialem <���…> (если достигнешь того, чтобы вместе с товарищами (пребывать) при королевском или императорском дворе <���…>)) или некой должности (vel ubique utilis merearis servitor (либо удостоишься чести гденибудь стать полезным служителем)), пусть несет ее самоотверженно и с достоинством. [182] Ibid., Ill, 8, 510, p. 166–167. Да не родится никогда в его сердце мысль о неверности своему сеньору. Дуода успокаивает себя: такая возможность немыслима, как в отношении Гильома, так и его militantes (служащих) товарищей. [183] Quod in te tuisque militantibus futurum esse поп credo (He верю, чтобы нечто подобное возникло в тебе или твоих товарищах). Ibid., Ill, 4, 33.