Сергей Кремлёв - Зачем убили Сталина? Преступление века

«Реформа Косыгина», теневым идеологом которой стал заурядный харьковский профессор Евсей Либерман, с чисто научной точки зрения, непреложно, с неумолимостью законов природы закладывала методологические основы уничтожения в среднем советском человеке человека и все большего пробуждения в каждом последующем поколении формально советских людей зверя капиталистической жадности.

Вряд ли это понимал сам Либерман — средней руки провинциальный экономист, автор заурядного учебника «Организация и планирование производства на машиностроительных предприятиях», профессор кафедры статистики Харьковского университета, которому к 1965 году уже исполнилось 68 лет.

И уж точно этого не понимал так и не ставший учеником Сталина Алексей Косыгин, которому ко времени начала реформы, названной по его имени, исполнился 61 год. Он ведь лишь «изучал» в свое время последнюю работу Сталина, но не изучил ее, как не изучили и не поняли ее и остальные коллеги Алексея Николаевича по управлению могучей социалистической державой.

Как не поняли ее ни папа Хрущев, ни его будущий ренегат сын — Сергей Хрущев. Этот уже много позже признавался, что вначале думал, что не в состоянии осилить труд Сталина, а уж потом-де сообразил — чепуха…

Но зато всё хорошо поняли в сталинской работе подлинные авторы и идеологи «реформы Косыгина», для которых Либерман был куклой — вольной или невольной. Эти идеологи заканчивали не Московский и не Харьковский, а Гарвардский и другие подобные ему университеты, но «Экономические проблемы социализма» они изучали не для сдачи зачета, а для научной организации гибели социализма! Ведь Сталин не изобрел, не сформулировал, не ввел, а открыл его основной экономический закон — так же как Ньютон открыл в свое время закон всемирного тяготения. И так же, как последний закон действовал и до его открытия Ньютоном, основной экономический закон социализма действовал в социалистическом обществе и до открытия его Сталиным!

Просто после того, как Сталин его открыл, стало возможным развивать и совершенствовать социализм на основе строго научного метода.

Никто из властей предержащих в СССР и никто из их окружения этого так никогда и не понял. А вот умные враги России и социализма на Западе это поняли прекрасно и практически использовали открытие Сталина после его смерти против социализма. Показательный факт. В 1982 году в Германии вышла в свет книга двух авторов: Георга фон Рауха и Густава Хильгера «Ленин. Сталин». Хильгер знал СССР прекрасно — он, например, переводил Гитлеру Молотова и Сталина Риббентропу. В целом книга была тем не менее лживой и к Советскому Союзу враждебной. Однако читать ее интересно, и вот что там было сказано об «Экономических проблемах социализма»:

«В преддверии XIX съезда партии… «Правда» преподнесла новую работу Сталина… Если у отдельных коммунистов создалось впечатление, что партия может смело пренебречь всеми экономическими законами, то Сталин поставил этих фантазеров на место. Это серьезное предупреждение прозвучало, в первую очередь, в адрес мощного хозяйственно-бюрократического аппарата…»

Как видим, на Западе работу Сталина поняли глубже, чем на Старой площади, в здании ЦК. Хотя это не значит, что и на Западе Сталина понимали во всем верно, потому что далее было сказано следующее:

«Интересно, что в высказываниях Сталина проскальзывает пессимистическая нота, признание существования законов, устранить которые не под силу даже коммунисту».

Никакого пессимизма Сталин не обнаруживал, его работа, напротив, была глубоко оптимистичной, но при этом реалистичной. Ведь признавать закон инерции и не становиться на пути летящего вперед поезда не означает быть пессимистом.

Да, к началу 60-х годов отчетность в советской экономике усложнилась до невозможного, а пределы ее централизации за счет «бумажного» управления были уже «на пределе»… Однако созидательная социалистическая альтернатива «реформе» Косыгина была. Ее еще в самом начале 60-х годов предлагали советские специалисты в области математических методов управления и вычислительной техники. В то время даже элементная база советских ЭВМ была неплохой, и мы вполне конкурировали тут — в начале 60-х годов — даже с США. По сути, уже тогда у нас была БЭСМ-6 и обрисовывалась конфигурация принципиально новой БЭСМ-12.

Что же до специалистов-программистов, то тут СССР был вообще вне конкуренции! Лишь сегодня стал иссякать исход наших программистов на Запад, потому что исчерпывается тот запас качества, который был заложен лучшей в мире системой народного и высшего образования, созданной в СССР Сталина.

С учетом этих достижений советские ученые, без кавычек, и инженеры предлагали Хрущеву создать сквозную тотальную систему учета и планирования народного хозяйства, в которой уже ничего нельзя было бы припрятать, придержать, сбыть «налево», украсть — в перспективе современные сети ЭВМ могли бы учитывать все до последнего гвоздя…

Еще Ленин говорил, что социализм — это учет и контроль. Теперь под общую формулу можно было подвести современную управленческую материальную базу. Однако вместо системы академиков Ефремова и Лебедева мы получили реформу профессора Либермана.

А избежавшая послевоенной сталинской вычистки из кресел «элита» все более загнивала и все более предавала Россию и ее народы.

Еще первый секретарь Московского комитета ВКП(б) Угланов на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) 14 июня 1926 года говорил (привожу по стенограмме):

«Когда группа рабочих в 30–40 человек подает администрации и ставит перед директором-коммунистом на разрешение ряд вопросов… а дирекция… не соглашается с ними, как будто вопрос исчерпывается? Нет… Вот на фабрике намечается частичное сокращение рабочих, и, как это ни странно, в списки намеченных к сокращению рабочих из числа авторов заявления попадают почти поголовно все 30 человек».

Надо ли комментировать эти слова в этой книге, которая подходит к концу? Я лишь напомню, что в беседе с писателем Уэллсом Сталин заметил: «Вы, господин Уэллс, исходите, как видно, из предпосылки, что все люди добры. А я не забываю, что имеется много злых людей. Я не верю в доброту буржуазии»…