Сергей Кремлёв - Зачем убили Сталина? Преступление века

Так что 5 января 1953 года Игнатьев подписал приказ № 006, а уже 9 января 1953 года отсутствовал на «антисионистском» заседании Бюро Президиума ЦК в результате то ли действительно инфаркта, то ли — «дипломатического инфаркта». Последнее тем более вероятно, что и 4 декабря 1952 года на заседании Президиума ЦК о состоянии дел в МГБ докладывал не Игнатьев, а тот же его заместитель Гоглидзе, который был и на заседании Бюро Президиума ЦК 9 января.

Чем-то Игнатьев, впрочем, заболел — хотя бы для виду, потому что 27 января 1953 года спецсообщением № 317/и он докладывал Сталину: «…после болезни я приступил к работе». Вообще-то после инфаркта так быстро в строй не входят, а если входят — долго не живут. Игнатьев же после 1953 года прожил ровно тридцать лет!

В своем докладе от 27 января Игнатьев сообщал Сталину, что «включился в работу коллектива по дальнейшему вскрытию и расследованию вражеской деятельности врачей-террористов и их преступных связей, по организации работы разведки согласно указаниям ЦК, ликвидации националистического подполья и его вооруженных банд в западных областях Украины, Белоруссии и Прибалтийских советских республиках, по подбору и более целесообразной расстановке кадров… освобождаясь одновременно от людей обленившихся, разложившихся и утративших чувство долга перед партией».

Но это были слова… Суть же подлинных дел Игнатьева с весны 1952 по весну 1953 года лично мне неясна до сих пор.

ТАК или иначе, время наступало горячее…

Ниже я приведу лишь один, ранее уже мной обещанный, краткий фрагмент объемного спецсообщения № 1880/и от 5 января 1952 года, где Игнатьев докладывал Сталину о завершении следствия по делу антисоветской террористической организации, состоящей из еврейской молодежи.

Речь шла о группе во главе с Борисом Слуцким, которая с августа 1950 года систематически собиралась на нелегальные собрания и готовилась к террористическим актам и т. д. Это были пока лишь разговоры, но в свое время разговоры эсеров закончились созданием весьма серьезного отряда боевиков и серией громких политических убийств.

Что же до характера намерений, он был виден хотя бы из такого места сообщения Игнатьева:

Говоря о положительном отношении обвиняемой ЭЛЬГИССЕР к тактике индивидуального террора, ФУРМАН на очной ставке с ней 4 декабря 1951 года показал:

«…ЭЛЬГИССЕР, вторя моим клеветническим измышлениям, заявила: «Да, так долго продолжаться не может, руководители партии и Советского правительства… должны быть уничтожены»…»

<���…>

…в августе 1950 года ГУРЕВИЧ в беседе со СЛУЦКИМ и ФУРМАНОМ, происходившей на квартире у СЛУЦКОГО, предложил им «в целях достижения наибольшего эффекта» организовать взрыв депо Московского метрополитена…»

Это не было выдумкой следователей — выдумать можно было что-то и поэффектнее, например, попытки установления контактов с сионистами из «Джойнт», с западными спецслужбами и т. п. Однако в обвинительном заключении ничего подобного шестнадцати молодым гражданам СССР — четырнадцати евреям и еврейкам и двум русским девушкам, не инкриминировалось. Среди них были дети репрессированных, но никто не был изгоем общества: двенадцать — студенты вузов Москвы, Ленинграда, Рязани, родом из Москвы, Ленинграда, Киева, Одессы, Астрахани и даже из Нью-Йорка. Плюс — четыре благополучные московские школьницы. Почти все — 1931–1933 года рождения… Поколение будущей хрущевской «оттепели».

Это были представители слоя немногочисленного, однако опасного. Если бы этих молодых потенциальных террористов вовремя не арестовали и если бы на них вышли люди постарше и поопытнее, то могло бы произойти всякое. И хотя группа Слуцкого не была чисто националистической, при своем логическом развитии она стала бы таковой наверняка.

Для иллюстрации возможного развития событий познакомлю читателя также с выдержками из спецсообщения Игнатьева № 5589/и от 9 апреля 1952 года, где министр сообщал Сталину о показаниях арестованного в Китайской Народной Республике белоэмигранта И. И. Варфоломеева, японского, а потом «по наследству» — американского шпиона. Еще в Китае он был полностью изобличен вещественными уликами и материалами секретного прослушивания его бесед с резидентом Юй Цзунбином, которые, как писал Игнатьев, были получены МГБ от «китайских друзей».

Замечу, что, пользуясь лишь этим спецсообщением Игнатьева как основой, можно написать острый политический роман — вполне увлекательный и вполне реалистичный.

Варфоломеев, в частности, был связан в Китае со своим давним, еще со времен Гражданской войны, приятелем, американским разведчиком П. А. Рогальским. Рогальский, периодически появляясь в Китае, с 1940 года жил в Нью-Йорке, работал в одном из банков и был женат на дочери некоего Хартмана, занимавшего должность старшего секретаря у финансового магната Пьэра Самуэля Дюпона.

Игнатьев докладывал:

«…РОГАЛЬСКИЙ рассказывал ВАРФОЛОМЕЕВУ, что вокруг финансового магната ДЮПОНА Пьэра Самуэля группируются американские миллиардеры, которые составляют так называемый «финансовый центр», направляющий внешнюю и внутреннюю политику США. В состав этого «центра», по словам РОГАЛЬСКОГО, входят: брат ДЮПОНА П. С. — ДЮПОН Ламмот, являющийся почетным вице-президентом «Национальной ассоциации промышленников США», Оуэн ЯНГ — председатель правления «Дженерал электрик компани» и АБРАМС Д. В. — президент «Стандарт ойл компани оф Нью-Джерси».

РОГАЛЬСКИЙ также сообщил ВАРФОЛОМЕЕВУ, что он поддерживает дружеские отношения с полковником МАКФЕРСОНОМ и генералами ЛЕ МЕЕМ и ТВИНИНГОМ, занимающими влиятельное положение в Военном министерстве США. Дружба с указанными лицами, а также связь с ХАРТМАНОМ дали возможность РОГАЛЬСКОМУ получать от них информацию по ряду важных вопросов…»

Упоминался в показаниях Варфоломеева и разведчик Ватикана — глава французских миссионеров в Северном Китае кардинал де Вьен.

Всё это было интересно, но далее шло еще более интересное:

«…В частности от этих лиц РОГАЛЬСКОМУ будто бы стало известно о том, что в 1949 году американский военный атташе генерал О'ДАНИЭЛЬ направил в Военное министерство США так называемый план «внутреннего удара», предлагая обстрелять (в момент нападения на СССР. — С.К. ) с помощью новых (бесшумных) выбрасывателей территорию Кремля бомбами большой разрушительной силы, развивающими при взрыве большую температуру.

В качестве приложения к своему «плану» О'ДАНИЭЛЬ якобы послал в Вашингтон детальный план Кремля с указанием расположения квартир членов Советского правительства, бомбоубежища и электростанции, полученных О'ДАНИЭЛЕМ агентурным путем…»

Со слов Рогальского, этот план имел мощных сторонников в «центре» Дюпона и в администрации США, включая президента Трумэна, однако наличествовал и ряд противников в госдепартаменте. Но первые были решительнее.