Натан Эйдельман - Твой восемнадцатый век

Москва с опаскою поглядывает в невскую сторону, но все же веселится и уже готовится к новому веку.

В университетскую же лавку на Тверской только что поступили «Картины просвещения россиян пред началом девятого на десятый века», а также «Самый новейший, отборнейший московский и санкт-петербургский песельник. Собрание лучших песен военных, театральных, простонародных, нежных, любовных, пастушьих, малороссийских, цыганских, хороводных, святошных, свадебных…», с изъявлением при каждой приличия, где и кому петь. Цена в переплете 250 копеек».

Но вот мелькнуло имя «директора университета статского советника и кавалера Ивана Петровича Тургенева» — и мы легко угадываем за печатными строками — «невидимые»: друг Новикова, Карамзина, отец четырех братьев Тургеневых, в числе которых будущий декабрист Николай Иванович («хромой Тургенев») и Александр Иванович — тот, кому суждено играть существенную роль в биографии одного новорожденного…

Множество других важных для нас имен — Державин, Жуковский, Крылов — тоже в газетных листах присутствуют незримо: высокому просвещению нет нужды себя выставлять без надобности…

Зато бурлит и не скрывается Москва покупающая и продающая, веселая и несчастная, стыдная и повседневная:

«Продается лучшего поведения видный 15-летний лакей, в коем теперь меры 2 аршина и слишком 6 вершков, да кучеров двое и разного звания люди».

«На Ильинке в приходе Николы Большого Креста, против колокольни, в греческом погребе под № 4 и под знаком оленя продаются вновь привезенные разных сортов вина ведрами: французское белое по 7 рублей, португальское белое мушкатель и шпанское красное — по 6 рублей, уксус цареградский, сыр нежинский по 4 рубля бочонок».

В этот день, 26 мая, в Москве, на Немецкой улице, во дворе коллежского регистратора Ивана Васильевича Скворцова, у жильца его майора Сергия Львовича Пушкина родился сын Александр…

Уходящее столетие прощается с одним из лучших своих творений — тем мальчиком, который через шестнадцать лет на лицейском экзамене вздохнет о веке Державина —

Тут настала и наша пора распрощаться с осьмнадцатым столетием.

1Из поэмы Д. Самойлова «Сон Ганнибала».

2Ломоносов говорит об экспедиции А. И. Чирикова, достигшей западных берегов Северной Америки.

3Речь идет о Курильских островах и Курильском океанском течении.

4То есть Ивана Антоновича, сына Антона-Ульриха.

5Разница между современной системой летосчисления, в которой за начальный момент отсчета годов взято «Рождество Христово», т. е. 1 г. н. э., и старым летосчислением — от «сотворения мира» — равна 5508 годам.

6То есть парикмахерша.

7 Милое дитя! Ты доставил мне величайшее удовольствие, адресовав ко мне несколько строк на том языке, которому ты мог бы меня обучать ( англ .).

8 Ну ладно. Как поживаете? И мой милый старичок, новый маркиз господин Вольтер, обжился ли в Твери? Так же, как его собрат господин Мармонтель? Желаю им обрасти бородою… ( франц .).

9Говорит по-английски ( англ .).

10Благослови вас Господь ( англ .).

11М. Н. Муравьев ошибается: не 7-го, а 14 июля (3-го по старому стилю).

12Самый высокий русский орден Андрея Первозванного.

13То есть зрелище.

14«Гневная Венера» ( франц .). Эта Голицына — пушкинская «Пиковая дама».

15 «Пьер жестокий» (франц.) .

16 Шведский орден.

17 Предсказания, увещевания.

18 Его маленькие сказки о волках ( англ .).

19 Стихотворение A. C. Пушкина «Мне жаль великия жены…». Цитируется в «Колоколе» несколько иначе, чем в сохранившейся рукописи Пушкина.

20 Эту историю автор книги слышал от профессора С. А. Рейсера и учителя Г. Г. Залесского, которые узнали ее непосредственно от участника описываемого события. Два рассказа расходятся в некоторых деталях, но сводятся в единую версию.