Владимир Бешанов - Кроваво-Красная Армия. По чьей вине?

Великий стратег Тухачевский, совершивший поездку в Германию в 1932 году, ничего полезного для себя не обнаружил и в своем докладе на имя Ворошилова дал командованию германской армии нелицеприятную оценку:

«Руководящий состав рейхсвера мыслит себе войну в формах последнего, маневренного периода империалистической войны. Он не способен представить себе новые формы боя, вытекающие из нового вооружения: авиации, танков, автоматической винтовки и прочего».

Эти люди разрабатывали военную доктрину, мобилизационные и оперативные планы, заказывали технику и вооружение, обучали войска, готовили армию к войне.

К какой? Да к той самой, к которой неустанно призыва ли готовиться Маркс ― Ленин ― Сталин: к войне с «отсталыми» странами за революционное отпадение новых стран от системы империалистических государств, за господство коммунизма.

Как заметил в свое время А.А. Свечин,

«в безвоздушном пространстве стратегия существовать не может; она обречена расплачиваться за все грехи политики».

Еще Фрунзе, закладывая основы советской военной доктрины, требовал:

«Поставить работу военных штабов так, чтобы Красная Армия могла выполнить свои задачи на любом операционном направлении и в любом участке возможного грядущего фронта. Границы же этого фронта в ближайшую очередь определяются пределами всего материка старого света…

Отсюда вытекает необходимость воспитывать нашу армию в духе величайшей активности, подготовлять ее к завершению задач революции путем энергичных, решительно и смело проводимых наступательных операций…

Наш командный состав должен воспитываться преимущественно на идеях маневрирования… Это вытекает из классовой природы рабоче–крестьянской армии и в то же время совпадает с требованиями военного искусства».

Рассуждая о характере будущих войн, Михаил Васильевич с уверенностью утверждал, что

«они будут приближаться по типу к нашей гражданской войне. А раз так, то в целом методы позиционной войны не будут иметь широкого применения».

На вооружение были взяты идеи маневренной войны с широкой моторизацией на земле и в воздухе. Советская стратегия изначально ориентировалась на то, что новая война будет носить мировой характер; при этом,

«учитывая существование двух социально противоположных систем, грядущая мировая война рассматривалась, прежде всего, как война коалиции капиталистических стран против Советского Союза».

Поэтому боевые действия потребуют участия массовых миллионных армий, напряжения всех экономических сил и будут носить тотальный характер.

Война планировалась как исключительно наступательная, захватническая, колонизаторская. Война не просто ради заключения выгодного мира путем разгрома вооруженных сил противника, а за присоединение новых земель и населения к «братской семье» советских народов. Коммунистам, как и нацистам, постоянно недоставало «жизненного пространства». Оттого и воевать собирались на чужой территории, вернее, за чужие территории:

«Ведь каждая занятая нами территория является после занятия уже советской территорией, где будет осуществляться власть рабочих и крестьян… мы тоже будем расширяться в социалистическую коалицию, когда будут вспыхивать новые социалистические революции или когда нам придется занимать тот или иной район, находящийся под владычеством капитала».

У Тухачевского, самого «крупнокалиберного» красного теоретика, это называлось «расширением социалистического базиса войны».

Правда, старые профессора, вроде Свечина или Верховского, пытались поднять вопрос о выгодах оборонительного образа действий и даже докатились до утверждения, что «нужно иметь возможность утрачивать территорию». Не поняли они сущности «классовой стратегии», и взгляды их поддержки не получили. Только «стратегия сокрушения» капитализма давала возможность освободить угнетенных всех стран. «Своей земли не отдадим ни пяди!» ― провозгласил Сталин, а с ним не поспоришь.

Поскольку «сокрушить» всех врагов сразу не представлялось возможным, была создана теория ведения последовательных операций. В 1923 году Тухачевский писал:

«Ряд последовательно введенных уничтожающих операций, соединенных непрерывным преследованием, может заменить собой уничтожающее сражение, которое было лучшим видом столкновения в прежних армиях».

Таким образом, выстраивалась следующая схема: цели операции ― сокрушение, полный разгром живой силы противника; метод действий ― непрерывное наступление; средство ― длительное оперативное преследование, избегающее пауз и осуществляемое рядом последовательных операций, из которых каждая является промежуточным звеном на пути к конечной цели.

Наиболее эффективным способом ведения наступательных действий советская военная мысль признавала нанесение противнику ударов огромной пробивной силы по всей глубине его порядков. Нанесение таких ударов требовало сосредоточения на избранном направлении «всесокрушающего тарана» ― глубокоэшелонированной массы пехоты, танков, артиллерии, поддержанных авиацией, с одновременной «авиамотомехборьбой» в тылах противника и применением химического оружия.

После прорыва обороны «таран» совершает обходной маневр либо осуществляет преследование противника, «покуда он не будет приперт к какой–либо преграде или к району, который он не сможет оставить». При этом «контрудар противнику будет более всего выгоден победоносно наступающему, ибо дает последнему возможность сломать и уничтожить контрнаступление врага».

Никаких выводов из польской кампании, когда один короткий контрудар превратил в неуправляемое стадо все его таранные массы, Михаил Николаевич не сделал.

При этом полководцы–каратели, полководцы–оккупанты пребывали в уверенности, что народы СССР поют от счастья гимны, имея столь мудрых вождей, как Сталин и подручные, и таких выдающихся военачальников, как они сами, тогда как трудящиеся всех других стран стонут под ярмом угнетателей и ждут не дождутся, когда же придет Красная Армия. Поэтому стоит начаться войне, и рабочий класс капиталистических держав в едином порыве встанет на защиту «своего международного социалистического отечества» и развернет «повстанческое движение в тылу у наших врагов»

«Кроме того, не нужно забывать, что при будущих столкновениях с империалистическими государствами мы неизбежно столкнемся с таким серьезным фактором, как социалистическое рабочее движение во враждебных нам странах…

― пророчествовал Тухачевский в 1929 году. ―

В ходе войны положение капиталистических стран будет ухудшаться. Война империалистическая будет превращаться в войну гражданскую».