Александр Широкорад - Мифы и реалии Полтавской битвы

Чтобы больше не возвращаться к теме Мотри и Мазепы, скажу, что в конце 1707 г. Кочубеям удалось выдать ее за Чуйкевича.

Любопытна и до сих пор мне не ясна роль в деле Кочубея и Искры миргородского полковника Даниила Апостола. Поначалу Даниил вроде бы участвовал в их доносе. А когда 17 марта 1708 г. гетман отрядил около тысячи всадников в Диканьку, чтобы арестовать там Кочубея, то Апостол послал гонца предупредить свата об опасности. Напомню, что сын Даниила был женат на Анне, дочери Кочубея. Тем не менее Мазепа выгородил перед царем Даниила Апостола.

Мотря и ее муж Чуйкевич не пострадали. После измены Мазепы Чуйкевич присоединился к нему. Тем не менее по неясным причинам Петр пощадил его и лишь сослал вместе с женой в Сибирь. Через некоторое время Мотря вернулась из Сибири одна (видимо, муж умер) и ушла в монастырь.

Итак, жизнь Мотри стала трагикомедией, но за неимением других персон она стала самой знаменитой женщиной Малороссии, по крайней мере до 1917 г. Через 120 лет А.С. Пушкин обессмертил ее имя в поэме «Полтава».

А в 2003 г. в городе Батурине в пригородном заповеднике «Парк Кочубеевский» на Аллеи Любви установили памятный знак «Большой любви Ивана Мазепы и Матрены Кочубей». На большом камне высечены строки из письма гетмана к Мотре:

«МОЕ СЕРЦЕ КОХАНЕЕ!

МА ЗНАЕШ, ЯКЯ СЕРДЕЧНО,

ШАЛЕНО ЛЮБЛЮ ВАШУ МИЛОСТЬ,

ЩЕ НIКОГО НА СВIТI НЕ ЛЮБИВ ТАК».

В 2003 г. поставили памятнику дубу, где Мазепа и Мотря, подобно Дубровскому и Маше, «сношались через дупло». О памятниках Мазепе я расскажу позже. А вот Кочубею и Искре в 1914 г. в Киеве был установлен памятник (автор П.А. Самсонов) на Арсенальной площади. Надпись на плите гласила: «Мученикам и героям за русскую идею Кочубею и Искре». В 1919 г. петлюровцы разрушили фигуры Кочубея и Искры. А в 1923 г. большевики на освободившемся постаменте установили «пушку арсенальцев» – 76-мм горную пушку обр. 1909 г. Памятник был поставлен в честь восстания рабочих военного завода «Арсенал» в январе 1918 г. Любопытно, что немцы за два года оккупации не тронули памятник. Но вот с 2006 г. раздаются требования о демонтаже пушки. Взамен кто-то предлагает поставить фигуру казака – сторонника Центральной Рады, а кто-то – фигуру Мазепы. Однако нашелся знаток, заявивший, что в расчете этой пушки был один петлюровец, и на этом основании ее трогать «не можно». Ряд «историков» предлагают пушку оставить, но поменять только надпись, сделав пушку памятником войск Центральной Рады, благо пушка, мол, смотрит дулом на завод «Арсенал». Пока, на ноябрь 2008 г., пушка стоит на «вулице Ивана Мазепы». А рядом находится самая глубокая в мире станция метро «Арсенальная», построенная русскими колонизаторами.

Советские и самостийные историки сделали ложь правдой, повторив ее тысячу раз. Сейчас 99,9% жителей Республики Украина и Российской Федерации на вопрос, кто такой Мазепа, скажут: «Гетман Украины». Но, как уже говорилось, Мазепа был гетманом не Украины и не Малороссии, а фактически узкой полоски земли в 150—200 км на Левобережье Днепра. Официальный же титул Мазепы – «Пан Иоанн Мазепа гетман войска его царского пресветлого величества Запорожского», – из надписи на глуховской пушке, отлитой в 1697 г. Пушку может лицезреть каждый, она находится во внешнем дворе Артиллерийского музея в Петербурге рядом с памятником казненным декабристам.

Замечу, что и Богдан Хмельницкий имел только один титул: «Гетман Войска Запорожского». Самое же любопытное, что Войско Запорожское никогда не подчинялось малороссийским гетманам – ни Хмельницким, ни Мазепе. Впервые на короткий срок Войско Запорожское было подчинено Елизаветой Петровной гетману Кириллу Разумовскому.

Тем не менее ситуация на Правобережье и в Запорожской Сечи сыграла важную роль как в поступках Мазепы, так и в истории Полтавского сражения. Поэтому нам придется сделать небольшое отступление и отправиться в XVII век. Польский король Ян Собеский для борьбы с турками решил возродить на Правобережье казачество. В 1683 г. он приказал шляхтичу Куницкому начать набор казаков, и к концу года таковых набралось около 8 тысяч. Но в начале 1684 г. казаки убили Куницкого и выбрали своим гетманом Андрея Могилу.

Однако к 1686 г. уже ни Могилы, ни единого командования у правобережных казаков не было, а значительная часть Правобережья оказалась под властью самозваных казацких полковников. Наибольшую известность среди них приобрел Семен Филиппович Гурко, получивший прозвище Палий, то есть поджигатель.

Палий сделал своей резиденцией город Фастов или, как его тогда называли, Хвастов. Палий в молодые годы жил в Сечи и всегда поддерживал тесные связи с запорожцами.

Полякам как-то удалось схватить Палия и заключить его в башню в городе Немирове. Но Семену удалось бежать оттуда. Освободившись, он узнал, что Фастов захвачен частной армией католического епископа. Палий собрал казаков, взял Фастов и перебил там всех ксендзов. Именно с тех пор он стал непримиримым врагом католической церкви.

В 1688 г. Палий обратился в Москву с просьбой о принятии его в подданство. Но правительница царевна Софья не желала войны с ляхами, и Палию было рекомендовано вместе с казаками перебраться в Запорожье.

Однако честолюбивый Палий не захотел стать местечковым полковником, а то и есаулом, и остался в Правобережье. У поляков не было возможности, а может и желания отправить против Палия и других полковников крупные силы.

Статус у Палия и других полковников на Правом берегу был более чем странным. Так, в 1693 г. войско Палия вместе с казаками Мазепы разгромили татар на реке Кодыме, за что получили от царя Петра ценные подарки.

Казаки Палия повсеместно громили панские усадьбы. Так, например, при разгроме двумя сотнями палиевских казаков имения пана Стецкого один из вождей повстанцев, некий Прокоп, громко заорал: «За Вислу ляхов прогнати, щоб их тут и нога не ступала!» 18. Уверен, что подобный лозунг использовался всеми православными Правобережья.

На грабежи казацкого полковника Кутиского-Барабаша последовала коллективная жалоба шляхты Киевского воеводства. Польский коронный гетман отправил к полковнику по сланцев с требованием уняться. А Кутиский-Барабаш посадил их в тюрьму, заявив: «Я ани короля, ани гетмана не боюсь; у меня король – царь турецкий, а гетман – господарь волоский, – бо треба тое ведати: где Барабаш, там ничого не маш» 19.

Сотник палиева полка Цвель со своими казаками напал на каптурового 20судью Сурина, ездившего для исполнения своей судебной обязанности в село Калиновку. «Козаки, встретивши его на дороге, закричали: “Бийте ляхов, бийте! Нехай не ездють на суды; тут наш козацкий суд!” С такими словами козаки поколотили и самого господина, сидевшего в коляске, и его прислугу, забрали у него деньги, оружие, вещи, съестные запасы, а все судебные документы повыбрасывали и истребили» 21.