Александр Широкорад - Мифы и реалии Полтавской битвы

Погром, произведенный отрядом Ласси, стал последней каплей, принудившей Швецию закончить непосильную для нее борьбу.

30 августа (10 сентября) 1721 г. в Ништадте был подписан русско-шведский мирный договор.

В ходе 21-летней Великой Северной войны Петру Великому удалось вернуть России земли, которые принадлежали ее князьям еще в IX—XI веках, и добиться выхода к морю. Петр поистине «прорубил окно» в Европу. На Балтике появился мощный русский флот.

Тем не менее у Ништадского мира был и серьезный изъян – Петр, торопясь заключить мир, согласился на границу в 120 верстах от новой столицы – Санкт-Петербурга. Поскольку шведская аристократия не смирилась с поражением в войне и мечтала о реванше, такая граница у Выборга становилась источником нестабильности и постоянной головной боли русского правительства.

Северная война стоила России огромных человеческих жертв. Пока никто не пытался посчитать людские потери России в Северной войне. В монографии Б.Ц. Урланиса говорится: «Общее количество убитых в войнах петровской эпохи составляет около 40 тыс. человек» 151. Там же говорится, что во время Северной войны шведы потеряли 150 тысяч человек. Также там говорится, что санитарные потери шведов составили около 200 тысяч человек. Оспаривать или безусловно верить этим цифрам у меня нет оснований. Но тут следует подчеркнуть, что Урланис имеет в виду потери в конкретных битвах, а не в ходе войн в целом. Если же взять общие людские потери России с 1700 по 1721 годы, связанные с войнами Петра, то есть людские потери при строительстве Петербурга, разорении Лифляндии, Эстляндии, донского казачества в ходе Булавинского восстания, разорении Малороссии в 1708– 1709 гг., эпидемии, связанные с боевыми действиями, казни Петра и т. п., то эти потери будут насчитывать миллионы человек. То есть в процентном отношении ко всему тогдашнему населению России потери в Северной войне соизмеримы, а возможно и превышают потери в Великой Отечественной войне. Но не стоит забывать, что хотя определенный процент потерь можно отнести за счет ошибок и просчетов Петра, успех в этой войне был немыслим без огромных людских потерь. У России была одна альтернатива – воевать и нести потери или перестать существовать как государство и понести еще большие потери.

Во всемирной истории есть немало битв, результат которых вызывает нескончаемые споры историков. В качестве примеров можно привести Бородинское сражение и Ютландский бой. Как известно, в 1812 г. потери русских превышали потери французов, и Кутузов оставил поле боя Наполеону. Однако непосредственным следствием этой битвы был полный разгром Великой армии. В 1915 г. германский флот ушел с места боя, но сумел нанести куда большие потери превосходящим силам «Гранд Флита». Результат же Полтавского сражения до 1991 г. не вызвал никаких сомнений ни у кого в мире, включая шведских историков. Тот же Энглунд писал: «Битва под Полтавой и последовавшая за ней капитуляция [под Переволочной. – А.Ш. ] означали решительный перелом в войне. Заключенный позднее мир положил конец шведскому великодержавию и одновременно (а может быть, и в первую очередь) возвестил о рождении в Европе новой великой державы – России. Этому государству предстояло расти и становиться все могущественнее, а шведам оставалось лишь учиться жить в тени этого государства. Шведы покинули подмостки мировой истории и заняли места в зрительном зале» 152.

Имели ли место в Швеции реваншистские настроения? Практически нет. Другой вопрос, что шведские короли Фредерик I в 1741 г. и Густав III в 1788 г. объявляли войну России, но, увы, кроме больших потерь как в живой силе, так и территориальных, они ничего не добились. Мало того, эти войны если не породили, то усилили во много раз финский сепаратизм.

Самое интересное, что оба короля много говорили о реванше, возвращении Швеции Приневья, упразднении СанктПетербурга и т. п., но их главной целью было посредством войны добиться существенного усиления королевской власти. Замечу, что по многим причинам власть короля была сильно урезана законодательными органами и местным самоуправлением.

В 1807—1808 гг. Англия пообещала Швеции 1 млн фунтов стерлингов за каждый месяц войны с Россией, 14 тысяч солдат и ввод британского флота в Балтийское море. 1 (13) февраля 1808 г. шведский король Густав IV сообщил послу России в Стокгольме, что примирение между Швецией и Россией невозможно, пока Россия удерживает Восточную Финляндию, присоединенную к России по Абоскому договору 1743 года.

Британские корабли на Балтике основательно пограбили купцов, особенно немцев и французов. А русские тем временем заняли Финляндию, Аландские острова, вторглись непосредственно в Швецию и двинулись к Стокгольму. Шведы попросили «пардона» и за безрассудство Густава IV отдали России остававшуюся у них с 1743 г. часть Финляндии. Сам же Густав IV был свергнут с престола и закончил свои дни в Швейцарии.

В августе 1810 г. ригсдаг выбрал Швеции новую династию Бернадотов, которая царствует и поныне. Самое забавное, что по происхождению первый король этой династии Карл XIV Юхан был конюхом в Беарне. Но в бурные революционные годы Жан Батист Бернадот стал бригадным генералом. В 1798 г. он женился на Дезире Клари, дочери марсельского торговца, а самое важное – бывшей любовнице Наполеона. Они-то и основали династию Бернадотов. Когда Карл XIV умер и его тело начали бальзамировать, придворные были шокированы, увидев на его груди татуировку «Смерть королям».

Но это, как говорится, лирика, для нас же важно, что династия Бернадотов не имеет никакого отношения к династиям Ваза и Голштейн-Готторпской. А главное, Швеция при Бернадотах ни разу не воевала с Россией. В марте 2009 г. можно отметить 200-летие русско-шведского мира. Конечно, бывали и временные ухудшения в отношениях между государствами, но ни разу шведы не доводили дело до войны.

Замечу, шведский нейтралитет, помимо всего прочего, это еще и деньги, и деньги колоссальные. Шведские капиталисты сколотили себе баснословные состояния на торговле железной рудой и различным оборудованием в ходе Первой и Второй мировых войн. Причем, в ходе обеих войн Швеция исправно торговала как с Германией, так и с Россией (СССР).

В ХХ веке о Северной войне в Швеции практически забыли. Как выразилась одна из жительниц Стокгольма в 2008 г., «чего вспоминать о войне, в которой у нас погиб каждый второй мужчина».

Говоря «забыли Северную войну», я имею в виду, что для шведов она стала древней историей. О ней перестали говорить политики и писать журналисты. А историки наоборот, собирают и подробно анализируют все документы, связанные с этой войной. И в этом они достигли больших успехов. В частности, они проследили судьбы сотен или даже тысяч участников войны, от генералов до рядовых. И сейчас многие тысячи шведов могут рассказать, что их пра-пра… дедушка сражался под Нарвой или Полтавой.