Дмитрий Верхотуров - Покорение Сибири: Мифы и реальность

Поражение было настолько сильным, что в 1600 году, по всей видимости, после смерти отца, старший сын Кучума Али послал в Тобольск гонца, своего младшего брата Кубей-Мурата, договориться с русскими об условиях подчинения [1, с. 135].

Здесь стоит сказать, что русской политике в Сибири всегда была присуща негибкость. Русские всегда и везде рассматривали отношения с местными народами только через призму полного и безоговорочного подчинения русской власти. Причем, в расчет не принимались никакие соображения и права местной знати. Русские требовали только одного — полного подчинения! Понять это отношение можно только в одном случае: если учесть особенности исторической психологии русского народа того времени. Это мы сейчас перестали быть религиозными. А в начале XVII века религиозность русского народа, в особенности в Московии, по меркам сегодняшнего дня вполне могла сойти за фундаментализм и радикализм. Причем, она не была, как сегодня, достоянием только узкого круга воцерковленных и духовных иерархов, а была характерна для широких масс.

Русские, живущие в Московии, рассматривали свою землю как сосредоточие святости и ритуальной чистоты. Идея псковского старца Филофея о «Третьем Риме» весьма характерна и показательна. Другие земли, в противоположность, русские рассматривали как страны нехристианские, нечистые, куда православному человеку и ездить есть большой грех. Вплоть до XVIII века на исповедях священник узнавал, не был ли истинно православный русский человек в земле нехристей, не был ли в татарском плену и так далее. И отпускал грех проживания на нечистой земле, соответственно.

Завоевание Сибири, с точки зрения православной морали того времени, было делом греховным, ибо русский человек вынуждался хотя бы временно жить в нечистой, нехристианской земле. Это влекло за собой два немаловажных следствия. Первое: в Сибирь попадало, главным образом, отребье общества, которому было все равно, в какой земле жить. Второе: русские власти в Сибири стремились как можно быстрее подмять местные народы под русскую власть, крестить их и таким образом сделать Сибирь более или менее чистой, пригодной для жизни истинно православного русского человека.

Поэтому русских в отношениях с другими народами интересовало лишь одно — когда они побегут принимать русское подданство и крещение. И очень обижались, когда местные народы упорствовали. [20] Еще бы! Ведь русские несли единственно правильную религию, истину в последней инстанции. Сопротивляющиеся их владычеству чуть ли не сами о себе заявляли, что они — враги истинной веры, бесы, нечистая сила.

В силу этой негибкости политики, русские упустили множество удобных случаев присоединения земель на более или менее благоприятных условиях.

На это обстоятельство сторонники официальной версии не обращают никакого внимания, и понятно почему. Факты, которые говорят об этом, разрушают концепцию добровольного присоединения Сибири к России. Даже самые небольшие князья стремились получить русское подданство на каких-то условиях, обычно на условиях сохранения власти над своими улусными людьми. Более или менее влиятельные князья и ханы желали иметь с русскими союз и торговые отношения, но совсем не торопились становиться подданными Белого царя. Упорство русских приводило к тому, что благожелательное отношение к русским разрушалось, союзы распадались и начинались длинные и тяжелые войны.

В 1600 году сложился удобный случай для того, чтобы присоединить кочевья сыновей Кучума по Иртышу, Ишиму, Тоболу, поскольку старший сын Кучума Али выразил желание подчиниться русским. Но в Тобольске Кубей-Мурат был задержан, то есть схвачен в плен, и отправлен в Москву. Али, не дождавшись брата, понял, что договор с русскими — это договор с шайтаном, и в 1601 году принял титул хана Сибирского ханства.

Был удобный случай без войны присоединить южную часть Сибирского ханства. Но он был бездарно упущен. Уже в 1603 году Али-хан объединился с ногайским мурзой Урусом и пошел в набег на Тюменский уезд. Война возобновилась и теперь уже без повторной попытки договора. Пока были живы потомки Кучума, пока они обладали властью, они воевали с русскими. Эти земли южной части Сибирского ханства русским пришлось завоевывать в ходе долгой и упорной войны, продолжавшейся до 1665 года.

Русские захватили чудную и красивую землю — Сибирское ханство. Широкий и темно-синий Иртыш, густые леса, широкие, совершенно бескрайние дали, открывающиеся с любого высокого места. В ясный и солнечный день видно через хрустальный воздух, как ровная равнина, пересеченная могучими реками, слегка всхолмленная и поросшая густым сосновым и еловым лесом, уходит на север — к Ледовитому океану, и на юг — в жаркие казахские степи, к пустынным берегам Сырдарьи и Арала, к оазисам.

Территория Сибирского ханства была вполне сопоставима по площади с Московским государством, и при настоящей крестьянской колонизации освоения этих земель хватило бы для богатого существования на протяжении многих столетий. Здесь было все, что нужно крестьянскому хозяйству: богатые черноземные земли, луга и пастбища в поймах рек, лес для строительства и дров, для промысла, охоты и сбора. Широкие реки были полны рыбы, которой было столько, что русские вплоть до середины XX века ловили ее возами.

Исторически Сибири крупно не повезло. Московия в момент присоединения Сибирского ханства находилась в состоянии сильнейшего разорения после правления Ивана Грозного, длинных и тяжелых войн с крымцами, поляками и шведами. Многие области Московского государства совершенно запустели, сбор податей и повинностей резко сократился, и цари, сначала Федор Иванович, потом Борис Годунов, озаботились пополнением государственной казны. Заносчивость и задиристость москалей обеспечивала им враждебное окружение и вынуждало держать большую армию, несмотря ни на какое разорение земли.

Вот поэтому с первых же лет нахождения Сибирского ханства в составе России на него стали смотреть как на источник доходов. А далее так стали смотреть и на всю Сибирь. Потом, когда Московия более или менее оправилась от разорения эпохи грозного царя, взгляды пересмотрены не были, ибо слишком уж доходное было это дело — сбор ясака соболями.

Не было нужды в том, чтобы идти дальше в Сибирь, если стоять на точке зрения крестьянской колонизации. У Московии и так был громадный клин неосвоенной и неподнятой земли на Русском Севере, по Верхней Волге, по Каме и ее притокам, к которой добавился вот теперь большой клин земли Сибирского ханства.