Андрей Буровский - Наполеон - спаситель России

Еще менее известно, что после провозглашения в Кра­кове Акта восстания и провозглашения Костюшко «началь­ником восстания» ему была предоставлена диктаторская полнота гражданской и военной власти в стране.

24 марта — обыкновенно и считается днем начала вос­стания. 24 марта Тадеуш обратился к населению, выпустив четыре патриотических воззвания: «К войску», «К гражда­нам», «К священникам», «К женщинам». Очень красиво и патриотично.

«Я не буду воевать за одну шляхту», — говорил Костюш­ко. 7 мая Костюшко издал Поланецкий универсал, в кото­ром крестьянам обещалось личное освобождение и умень­шение повинностей. Очень демократично.

Вот только не знают у нас, что этот патриотизм и демо­кратизм обеспечивала... гильотина. Стояла она на площа­ди Рынок в Кракове. Отрубили голов не так и много, около сотни. Всего-то! Только почему-то и об этом «пустячке» ни у нас, ни в Польше не пишут. Видимо, не хотят «бросить тень» на образ великого поляка, личного друга Пушкина.

После того как Костюшко 10 октября в бою под Мацеевицами потерпел поражение, был ранен и взят в плен русскими войсками, он, по одним сведениям, заключен в Петропавловскую крепость. По другим сведениям, он жил в Петербурге в бывшем дворце князя Орлова и пользо­вался полной свободой. Даже если сидел в крепости, его лечили, и он вышел из крепости здоровым. Это в тюрьмах Конвента умирали от голода.

Стоит ли удивляться, что Екатерина II издала указ о расторжении торгового договора с Францией, запреще­нии впускать в русские порты французские суда и в Рос­сию — французских граждан?

В феврале 1792 г. Австрия и Пруссия заключили против Франции военный союз. Но великие империи не торопились начинать наступление. Все, что они сделали, это придвинули свои войска к границам Франции и ожи­дали. Облегчали бегство белым, блокировали источник международного терроризма. И только.

В самой Франции же только фейяны выступали против войны, опасаясь связанных с нею внутренних потрясений. Даже королевский двор добивался объявления войны, на­деясь подавить революцию с помощью интервентов.

Революционная Франция ХОТЕЛА войны, чтобы не­сти свои идеи в остальную Европу. Президент Конвента Грегуар высказывался с полной ясностью: «..все прави­тельства нам враждебны, все народы — наши друзья и со­юзники; мы погибнем, или все нации будут свободны». Так же откровенно говорил разве что Лев Троцкий: 1 февра­ля 1918 года на переговорах в Брест-Литовске он заявил: «Мы больше не желаем принимать участие в этой чисто империалистической войне, где притязания имущих клас­сов явно оплачиваются человеческой кровью. В ожидании того, мы надеемся, близкого часа, когда угнетенные тру­дящиеся классы всех стран возьмут в свои руки власть, подобно трудящемуся классу России, мы выводим нашу армию и наш народ из войны. Мы отдаем приказ о полной демобилизации наших армий».

М. Робеспьер и его сторонники противились объявле­нию войны, призывая сосредоточить все силы на борьбе с внутренней контрреволюцией. Все остальные активно пропагандировали идею революционной войны с тиранами Европы. Верх одержали сторонники войны, 11 июля 1792 г. Законодательное собрание объявило: «Отечество в опасно­сти». 20 апреля 1792 г. Франция объявила войну Австрии.

Уже к воюющей Австрийской империи присоединились Пруссия и Сардинское королевство, а в 1793-м — Велико­британия, Нидерланды, Испания, Неаполитанское коро­левство, германские государства.

Летом 1792 г. союзные войска (в общем — до 250 т.) стали сосредоточиваться на границах Франции. Войска эти находились в лучшем состоянии, чем революционные. Но это были типичные феодальные армии, руководимые высшей аристократией, с кастовым офицерством, стеной отделенным от солдат, с устаревшей тактикой ведения бо­евых действий.

К тому же не было единства: энергичные пруссаки рва­лись в бой, австрийцы были очень медлительны и крайне осторожны.

В начале 1792 года Франция располагала 125-ты­сячной армией. Армия находилась в сильнейшем рас­стройстве. Из-за воровства, процветавшего среди постав­щиков, войска снабжались крайне скверно, постоянно терпели лишения всякого рода. Материальная часть воен­ного устройства была в плачевном состоянии.

В линейных войсках сохранилась дисциплина, но эта дисциплина была сильно надорвана тремя годами распу­щенности. Многие опытные генералы и офицеры бежали или эмигрировали. Оставались, конечно, и старые офи­церы, способные принести большую пользу. Но работа этих офицеров была сильно затруднена: их подозревали во всем на свете. Многие и ответственные должности за­нимали прежние низшие офицеры, которые принесли на ответственные посты накопленный долгими годами опыт, но у этих офицеров чаще всего не хватало навыков и зна­ний, необходимых для несения ответственной команды.

В армии остался прекрасный штаб, но он менялся очень быстро, потому что подозрения якобинцев не позволяли засиживаться на местах сколько-нибудь популярным ге­нералам.

С самого начала военных действий национальная вой­на соединялась с Гражданской. Измена многих генералов французской армии облегчила интервентам проникно­вение на территорию Франции, а затем наступление на Париж. 18 марта 1793-го французская армия Дюмурье потерпела поражение при Неервиндене. И тогда в конце марта Дюмурье попытался двинуть свою армию в поход на Париж. Армия не пошла за ним, и тогда Дюмурье бежал к австрийцам. Так 10 июля 1918 года командующий Волж­ским фронтом Красной Армии левый эсер М.А. Муравьев попытался повернуть свои войска против большевиков, но они ему не подчинились. Мятеж подавили кроваво и быстро, но заминка большевиков им дорого обошлась.

Даже в развале французская армия оставалась пе­редовой. Союзники по примеру Фридриха Великого шли в бой отдельными линиями-шеренгами. А французы вели тактику сомкнутых масс, колонн. По примеру американ­цев в борьбе за независимость они обрушивали на врага огонь сразу множества стрелков. Плотную колонну бес­смысленно было атаковать линиями, она отбивала и атаки конницы.

Качество французской артиллерии тоже было выше союзной.

Полководцы союзников вели солдат в бой идеями долга.

Французы защищали Отечество — громадное преиму­щество с точки зрения духа войск.

Франция могла противопоставить врагу еще одну идею: революционной справедливости. Ее солдаты несли на штыках освобождение от феодализма, равенство, брат­ство и свободу. У них была воодушевлявшая их идея. Они несли счастье всему человечеству!