Ю Фельштинский - Архив Троцкого (Том 2)

Сползание с классовых рельс, выразившееся в ряде политических решений прошлых лет, вызвало фракционную борьбу в партии, опасную в условиях диктатуры, вызвала акты нарушения партдис-циплины. Правильная классовая политика породит единство, дружную работу, подчинение меньшинства большинству. Мы просим VT конгресс Коминтерна отменить резолюцию XV съезда об оппозиции и вернуть нас в партию. Мы просим об этом не во имя наших личных интересов. Многие из нас бывали в ссылке и в тюрьме, и никто из нас этого не боится. Но мы считаем преступным и бессмысленным держать нас в ссылке в обстановке обостряющегося международного и внутреннего положения СССР. Опыт классовой борьбы товарищей, исключенных из партии, будет представлять немалую величину в борьбе за дело пролетариата. Нельзя говорить о решительном сдвиге, пока коммунисты, борющиеся против бюрократического режима, против уклонов от классовой политики, против оппортунистических ошибок, за эту свою борьбу подвергаются преследованиям. Только прекращение этих преследований развяжет все массовые пролетарские силы, присматривающиеся пока с оглядкой к так называемому левому курсу.

VT конгресс Коминтерна может помочь восстановить полное единство ВКП и этим открыть путь в ряде других национальных] секций тем товарищам, которые из-за тревоги за судьбы русской революции пошли на путь самой острой борьбы. VT конгресс Комин

терна может помочь преодолению партийного кризиса последних лет, и он обязан это сделать.

Да здравствует единство Коминтерна, международной организации борющегося пролетариата!

Да здравствует ВКП, руководительница первого пролетарского

государства! Да здравствует мировая революция!

Разбросанные в разных частях Сибири, Туркестана и севера России, лишенные возможности съехаться, мы сумели собрать подписи только незначительной части наших единомышленников. Но мы убеждены, что мы говорим от имени всех большевиков-ленинцев, исключенных из ВКП и находящихся в ссылке.

Подписи: [Июль 1927 г.]

И. Я. ВРАЧЕВ. ВЫДЕРЖКА ИЗ ПИСЬМА524

...Только что (час с небольшим тому назад) закончилась моя беседа с... Бардиным. После снятия 58-й статьи он успел уже побывать в Москве и теперь совершает турне в целях, о которых очень легко догадаться. Вы, кажется, знаете, что в Вологде есть один из так называемых безвожденцев525, это некто Довидович или Полифен, бывший одно время членом ЦК комсомола. Но Вардин встретился не только с Полифеном, а и с Вуйовичем, который по ходатайству того же Бардина получил разрешение ГПУ из Москвы на поездку из Архангельска в Вологду сроком на три дня.

О Бардине как таковом распространяться не приходится. Скажу только, что он был у Ярославского, договорился с ним (и заявляет, кстати, что Ярославский теперь стал совсем другой, т. е. лучшим человеком), что он одобряет уже повышение цен на хлеб и в оправдание своего поступка заявляет, что, мол, в июле можно снять шапку на улице, а в январе нельзя -- это по поводу моего вопроса, какая же разница между ними и Зиновьевым -- Каменевым. Кое-что, однако, мне удалось узнать от Вардина, о чем я и хочу с Вами поделиться.

О последнем пленуме он сообщает следующее. Драчка была порядочная, но не в форме столкновения двух лагерей, нет. В Москве существует такая философия: всякий, кто будет теперь в меньшинстве в партии, будет бит. Поэтому никакая из сторон не хочет попасть на положение оппозиции и стремится во что бы то ни стало сохранить за собой руководство аппаратом и право выступать от имени партии. В силу этаких причин, по-видимому, на пленуме выступал против Сталина с архиправой и очень резкой речью Бухарин, поддерживаемый также Томским. Атмосфера во многом как будто напоминала прошлогодние пленумы.

Прения вертелись вокруг такой оси вопроса: "есть ли у нас с крестьянином смычка, размычка или полуразмычка".

Принятая резолюция -- компромисс. Вардин утверждает, что этот компромисс с перевесом в сторону Сталина, я же, как и Вуйович, считаем, что перевес-то в сторону Рыкова. Любопытно, когда Сталин в своей речи о пленуме в Ленинграде526 говорит о крестьянской философии и крестьянских философах, то имеет в виду Бухарина. Вот и все, что можно было выгнать из Вардина по части пленума.

Далее из его рассказов заслуживает внимания следующее. Существуют так называемые левые центристы во главе с Ломинадзе, Шац-киным и др. Они считают, что нужно дать решительный бой правым, и рвутся в этот бой. Сталин же, занимающий выжидательную позицию, считает, что они могут испортить ему всю симфонию. Статья Сталина "Ответ т. С." -- ответ не Слепкову а неизвестно кому. Существует, однако, как я Вам уже раньше сообщал, очень резкая статья Сталина против Слепкова "не для печати", как имеется статья того же автора и из такой же серии против Фрумкина. В Коминтерн поступили критические замечания к проекту программы Коминтерна Л. Д. Троцкого на 140 стр.52' Интерес к ним очень большой. Кстати, по мнению Вуйовича, работа Л. Д. [Троцкого] официально напечатана не будет, но неофициально если не всем делегатам, то по делегациям роздана будет. Вардин же заявляет, что критическая часть очень хороша и он ее приемлет, а со всем остальным, "где Троцкий вытаскивает свою перманентщину", он, конечно, решительно не согласен.

Любопытная вещь: докладчиками на конгрессе об СССР будут Варга -- об экономическом положении и Мануильский -- о внутрипартийном положении. Вуйович по этому поводу сказал, что более скандальное положение даже трудно представить и еще -- "воображаю, как распоясается теперь Мануильский насчет троцкизма". Он же сообщает, что конгресс по отношению к оппозиции примет небывало резкую резолюцию.

Теперь о Вуйовиче. Он пока держится на своих старых позициях и решительно осуждает Вардина, Сафарова. Мне он определенно заявил, что Вардин приехал зря. Вуйовича я до этого не знал. Как человек он полная противоположность Вардину и оставляет о себе прекрасное впечатление.

Вардин послал тов. Радеку письмо с объяснением своего поступка и с надеждой, что Радек присоединится к ним. Карл [Радек] ответил ему большим письмом (от 3 июля). Вардин не без гордости дал мне это письмо, и я должен сознаться, что мне было крайне неприятно читать это письмо.

Ужасно нехороший тон письма, не говоря уже о форме (многоуважаемый, лучшие пожелания, с ком [мунистическим] приветом и пр.). Есть там и такое место, где Радек заявляет, что до 1924 года он, как когда-то и Роза Люксембург, был согласен с оценкой революции 1905 г. Троцкого, а теперь, проработав хорошо Ленина, он пришел к выводу, что прав был Ленин, а не Троцкий и что он, Радек, ошибался. Вы поймете мое чувство горести, когда я это прочитал. Ведь мы с Вами тоже считаем, что в оценке движущих сил револю