Глеб Носовский - Потерянные Евангелия. Новые сведения об Андронике-Христе

Теперь становится понятно, почему на страницах Филострата преданный Деметрий-Деметра иногда напрямую называется ПСОМ. Причем так говорит сам Аполлоний. «Вот послание Аполлония к Деметрию: „Аполлоний-философ ДЕМЕТРИЮ-ПСУ – радуйся! Я вручаю тебя государю нашему Титу, дабы наставил ты его в подобающих самодержцу правилах, так что ты меня не подведи и предайся ему всецело, – да не кусайся! Будь здоров“» [876:2a], с. 140.

В данном разделе мы предъявим первое, достаточно слабое, отражение ареста Христа и суда Пилата над ним. Оно поставлено Филостратом впереди основных событий, которые вскоре развернутся вокруг Аполлония в Риме. По-видимому в руки Филострату попало несколько различных описаний Страстей Христа. Одни были более подробные, другие менее. Не распознав, что они толкуют об одном и том же, Филострат вставил их в свое произведение, поместив, впрочем, недалеко друг от друга. В дальнейшем мы увидим куда более яркое описание Страстей Аполлония-Христа на страницах Филострата. Но начнем, повторим, с первого, довольно тусклого.

Итак, Аполлоний вернулся из длительных странствий и посещает крупные города. Наконец, он направляется в Рим, где в это время правит император Нерон. Филострат говорит, что непосредственно перед прибытием Аполлония в Рим случилось мрачное предзнаменование. Когда Аполлоний на Крите беседовал «около полудня с многочисленными служителями храма, как вдруг остров вздрогнул от землетрясения: загрохотал гром не из туч, но из-под земли, а море отступило почти на семь стадиев, и народ испугался, как бы отлив не смыл храм и не увлек за собой людей» [876:2a], с. 89.

Несмотря на столь грозное предзнаменование, Аполлоний едет в Рим. При этом заранее было известно, что «Нерон не терпел философов: ему казалось, будто они рассуждают о пустяках, а втихомолку занимаются волхованием, – и вот, наконец, всех носящих рубище, поволокли в суд, ибо рубище был сочтено колдовским нарядом» [876:2a], с. 89.

Сначала Аполлония сопровождали его тридцать четыре товарища. Однако под воздействием мрачных слухов, дурных предзнаменований и страхов, «осталось восьмеро, а прочие пустились наутек, удирая и от Нерона и от философии. Собрав оставшихся – среди них были спознавшийся с упырем Менипп, ДИОСКОРИД-египтянин и Дамид – Аполлоний сказал: „Не стану попрекать отступников, а вот вас более всего хвалю, что вы – совсем как я. Я отнюдь не сочту трусом того, кто бежал в страхе перед Нероном… Должны мы взять себе вожаками богов, ИБО ПОМИМО БОГОВ ПОЛАГАТЬСЯ НАМ НЕ НА ЧТО. Путь наш лежит в город, НАЧАЛЬСТВУЮЩИЙ НАД БОЛЬШЕЮ ЧАСТЬЮ ВСЕЛЕННОЙ, – как же идти туда без водительства богов? ПРИТОМ В ГОРОДЕ ЭТОМ УСТАНОВЛЕНО ЖЕСТОКОЕ И БЕЗЗАКОННОЕ ТИРАНСТВО…“

Итак, подошли они к городским воротам, где привратники ни о чем их не спросили, а подивились на их одежды, отнюдь не нищенские, но скорее жреческие» [876:2a], с. 90.

Вероятно, здесь рассказывается о входе Христа в Иерусалим. Напомним, что, согласно нашим результатам, Царь-Град отождествляется с евангельским Иерусалимом, с Троей, а также с Новым Римом. Император Нерон, появившийся здесь на страницах Филострата, является, по-видимому, дубликатом евангельского римского кесаря, при котором в Иерусалиме правил его наместник, прокуратор Понтий Пилат. Либо же «Нерон» здесь частично соответствует евангельскому царю Ироду II, правившему в то время Иудеей.

Мрачные предзнаменования, о которых говорит Филострат, указывают, скорее всего, на скорые трагические события, связанные с Христом – его арест, суд Пилата и Ирода, затем – казнь Христа. Небольшое число учеников Аполлония, оставшихся с ним перед надвигающейся катастрофой, – это отражение евангельского рассказа, что совсем немного апостолов оказалось рядом с Христом во время его ареста. Кроме того, апостол Иуда Искариот стал предателем, а апостол Петр отрекся от Учителя, когда над ним самим нависла опасность.

Не исключено, кстати, что ДИОСКОРИД-египтянин, упомянутый Филостратом в числе оставшихся с Аполлонием-Христом, это и есть Иуда ИСКАРИОТ. Может быть, ДИОСКОРИД и ИСКАРИОТ являются двумя вариантами произношения одного и того же имени. Отметим, что Филострат правильно называет Дамида-Матфея среди оставшихся с Аполлонием-Христом.

Итак, Аполлоний с несколькими учениками находится в Риме. Филострат продолжает: «НАЙДЯ ПРИСТАНИЩЕ В БЛИЖАЙШЕЙ ОТ ВОРОТ ГОСТИНИЦЕ, ФИЛОСОФЫ СЕЛИ ОБЕДАТЬ, ИБО УЖЕ ВЕЧЕРЕЛО, как вдруг появился словно бы пьяный гуляка с голосом, не лишенным приятности, – он, похоже, бродил по всему Риму, распевая песни Неронова сочинения и за то ПОЛУЧАЯ МЗДУ, и ежели кто слушать его не хотел или отказывался ПЛАТИТЬ за песню, того человека РАЗРЕШАЛОСЬ ЕМУ ХВАТАТЬ ЗА ОСКОРБЛЕНИЕ ВЕЛИЧЕСТВА. При нем была кифара… а еще была у него в сумке про запас какая-то струна из укрепляемых на пробу: он говорил, что это-де струна с Нероновой кифары, и он-де КУПИЛ ЕЕ ЗА ДВЕ МИНЫ И НИКОМУ НЕ ПРОДАСТ… И вот, приступив к игре, он начал, как положено, с краткого славословия – тоже Неронова сочинения… и еще всякое из разных Нероновых трагедий – А ПЕЛ ОН С ПЕРЕЛИВАМИ, подражая Нероновым завываниям и вывертам. Так как любомудры слушали вполуха, ОН СТАЛ ОБВИНЯТЬ ИХ В ОСКОРБЛЕНИИ НЕРОНОВА ВЕЛИЧЕСТВА И В НЕНАВИСТИ К БОЖЕСТВЕННОМУ ЕГО ГОЛОСУ, однако они и головы не повернули. Наконец, Менипп спросил Аполлония, каковы ему кажутся все эти разговоры. „Таковы же, каковы песни, – отвечал тот, – так что давай, Менипп, не будем злобиться, А ЗАПЛАТИМ за потеху и пусть себе воскуряет ладан Нероновым музам!“» [876:2a], с. 91–92.

Поскольку мы уже давно находимся в потоке евангельских событий, то истинное содержание рассказанного эпизода вполне ясно. Перед арестом Христа была Тайная Вечеря, см. рис. 1.63. Христос и все его апостолы собрались в харчевне и ужинали вечером, беседуя: «Когда же настал вечер, Он возлег с двенадцатью учениками» (Матфей 26:20).

Именно это и сообщает нам Филострат об Аполлонии: нашли гостиницу и сели за вечернюю трапезу. При этом была длительная беседа.

Как мы знаем, согласно Евангелиям, вскоре после Тайной Вечери апостол Иуда Искариот предает Иисуса. Следовательно, нужно ожидать, что и у Филострата сейчас появится сцена предательства. И действительно, приведенная выше цитата вполне соответствует нашему прогнозу. В самом деле. Появляется некий человек – «пьяный гуляка», который явно выполняет в городе функцию доносчика и провокатора. Здесь, во-первых, громко звучит тема ДЕНЕГ. Провокатор распевает песни императора и требует за них МЗДУ. Если кто-то отказывается ПЛАТИТЬ, «гуляка» тут же хватает оплошавшего горожанина, поскольку обладает таким ПРАВОМ – арестовывать тех, кого сочтет провинившимися. При этом неосторожному гражданину тут же предъявляется обвинение в «оскорблении величества».