Глеб Носовский - Потерянные Евангелия. Новые сведения об Андронике-Христе

Здесь мы наталкиваемся на интересное обстоятельство. Как сейчас выяснится, во второй части своего труда Филострат основное свое внимание уделил НАЧАЛУ истории Христа и ее КОНЦУ. При этом он опустил все остальные евангельские сюжеты, то есть перескочил от детства сразу к последним дням жизни Иисуса. Иными словами, Филострат подробно сообщил о преследовании Младенца Иисуса злобным царем Иродом I, после чего СРАЗУ ЖЕ перешел к рассказу о преследовании уже взрослого Христа во время царя Ирода II. Понятно, откуда возникла путаница. Скорее всего потому, что в обоих сюжетах упоминается «царь Ирод». Далее, повторно звучит одна и та же тема БЕГСТВА ХРИСТА. В детстве – это его удавшееся БЕГСТВО в Египет. А незадолго до распятия – это нежелание Христа спасаться БЕГСТВОМ от надвигающейся на него опасности. Иисус предвидит все дальнейшие события – предательство Иуды, свой арест и казнь. Страшится этого, но не бежит прочь, хотя такая возможность у него есть. Иисус сознательно идет на предстоящие страдания во имя спасения человечества.

Более того, в «царской версии» императора Андроника-Христа ПОПЫТКА БЕГСТВА АНДРОНИКА ИЗ МЯТЕЖНОГО ЦАРЬ-ГРАДА ДЕЙСТВИТЕЛЬНО БЫЛА. Напомним, что низложенный Андроник-Христос садится на корабль и с несколькими спутниками пытается бежать из бунтующей против него столицы. Но бегство не удается. Разразилась буря, корабль был вынужден вернуться, и через несколько часов император был узнан, предан, схвачен и казнен. См. книгу «Царь Славян».

Таким образом, в жизнеописании Андроника-Христа были «два бегства». Первое – в детстве, второе – незадолго до смерти. Причем обстоятельства были схожи. В обоих случаях Христа преследовали непримиримые и коварные враги, не останавливающиеся ни перед чем. Неудивительно, что Филострат спутал эти ДВА БЕГСТВА, попросту, «склеил», отождествил их. В результате у него получился большой и подробный рассказ, начинающийся с бегства в Египет и плавно перетекающий в попытку бегства уже взрослого Иисуса незадолго перед казнью.

Если в начале филостратовского рассказа двое спутников Аполлония-Христа, – а именно, Дамид и Деметрий-Деметра, – соответствуют отцу Иосифу и матери Марии, то во второй половине рассказа эти же два его спутника соответствуют уже иным персонажам. Здесь Дамид – это, как и раньше, апостол Матфей. А испуганный и плачущий Деметрий – это либо опять-таки Богоматерь Мария, либо апостол Иоанн. И Мария и Иоанн сопровождают Христа в его последние дни, присутствуют на Голгофе во время казни. Мария плачет, как и сообщает Филострат, рисуя нам образ расстроенного и плачущего Деметрия-Деметры.

Пройдемся теперь по второй половине рассказа Филострата «о бегстве Аполлония», имея в виду, что сейчас мы уже вступаем в события последних дней императора Андроника-Христа, когда он сознательно идет навстречу испытаниям, отвергая бегство. Здесь римский тиран Домициан соответствует, скорее всего, не только царю Ироду II, но и римскому прокуратору Понтию Пилату.

Разворачивается беседа Аполлония-Христа с Дамидом-Матфеем и Деметрием-Марией. Деметрий умоляет Аполлония БЕЖАТЬ от тирана: «Спасение рядом, ты только глянь, сколько тут кораблей: иные отправляются в Ливию, иные в Египет, иные в Финикию и на Кипр…

ВЗОЙДИ НА ЛЮБОЙ И ПЛЫВИ, КУДА ПОЖЕЛАЕШЬ, ТАК БУДЕТ ЛУЧШЕ ВСЕГО!..

Вполне убежденный речью Деметрия Дамид воскликнул: «Ты верный друг, и очень хорошо для Аполлония, что ты тут! Когда я советую НЕ КИДАТЬСЯ ГРУДЬЮ НА ОСТРЫЙ МЕЧ и не переть против тирана, грозней которого свет не видывал, то от моих разговоров толку выходит немного»…

Аполлоний отвечал так: «Дамид судит о нынешних обстоятельствах с опаскою, однако же робость его достойна сочувствия – все-таки ОН АССИРИЯНИН и жил в соседстве с мидянами, а в тех местах тиранам покорствуют и о свободе не слишком мечтают. Но что до тебя, Деметрий… ТЫ ОХВАЧЕН СТРАХОМ, и будь даже этот страх основателен, надлежало тебе его преодолеть, а ты, напротив, СТАРАЕШЬСЯ УВЛЕЧЬ СВОИМИ СТРАХАМИ МЕНЯ, КОТОРОГО И НАСТОЯЩИМ-ТО СТРАХОМ НЕ ЗАПУГАТЬ!.. ЖИЗНИ МОЕЙ НИЧТО НЕ ГРОЗИТ, И СМЕРТИ ОТ ТИРАНА Я НЕ ПРИМУ, ДАЖЕ ЕСЛИ БЫ САМ ТОГО ПОЖЕЛАЛ»» [876:2a], с. 151.

По-видимому, здесь прозвучала тема будущего Воскресения Христа: «смерти Я не приму».

Далее возникает мотив ПРЕДСТОЯЩЕГО СУДА НАД АПОЛЛОНИЕМ-ХРИСТОМ. Как мы понимаем, суда Пилата.

Аполлоний предсказывает: «"Тираны бывают двух родов: одни убивают без суда, другие – после судебного дознания… Более жестоко создавать ВИДИМОСТЬ СУДА и казнить человека словно бы по закону… Нынешний тиран, как я вижу, сейчас следует именно такому образцу, однако же кончит он, по-моему, беззаконием…

Вот сейчас от меня зависит участь столь знатных мужей, а я сбегу от опасного всем нам суда – да найдется ли на земле место, где сумел бы я избавиться от бесчестия? Положим, что ты все сказал верно, и я послушался, А ИЗГНАННИКОВ ПРИРЕЗАЛИ, – неужто и тогда пожелает мне хоть кто-нибудь доброго плавания? К какому берегу мне править? Куда деваться? Боюсь, впору мне тогда вовсе покинуть Римскую державу и искать гостеприимства у таких друзей, которые живут подальше…

Ну, каково тебе, Деметрий, это слушать? ТЫ ВРОДЕ БЫ ПОКРАСНЕЛ? А вообрази-ка, что бежал я в Индию и явился к Фраотру, – как я ему в глаза погляжу? Как объясню свое бегство?…

Я знаю, Деметрий, как хорошо умеешь ты ловить на слове, и уже готов к такому, например, твоему возражению: «А ты и не ходи к ним, иди к незнакомым, и тогда БЕГСТВО ТВОЕ БУДЕТ УСПЕШНЫМ, ибо куда проще затаиться среди чужих». Что ж, обсудим, стоит ли доверять подобному мнению» [876:2a], с. 151–152.

Далее Аполлоний разбивает доводы Деметрия и говорит, что никуда бежать он не собирается, а явится на суд правителя. То есть, как мы теперь понимаем, на суд Пилата.

«Дамид, по собственным его словам, был столь увлечен вышеприведенной речью, что вновь взбодрился и осмелел, да и Деметрий бросил увещевать Аполлония, но напротив, сочувственно похвалив сказанное, сопроводив добрыми напутствиями как опасное предприятие, так и самое философию, ради коей ЯВИЛАСЬ СТОЛЬ ВЕЛИКАЯ ОТВАГА» [876:2a], с. 153.

Далее следует интересный сюжет. Как мы понимаем, согласно Евангелиям, здесь по ходу событий должна состояться Тайная Вечеря, на которой Христос с учениками ужинают в последний раз перед арестом Иисуса, см. рис. 1.77. Отразилась ли Тайная Вечеря в этом месте труда Филострата? В прямом виде нет, однако совершенно ясный намек имеется. Судите сами.