Владимир Трут - Дорогой славы и утрат. Казачьи войска в период войн и революций

Сводный Новороссийский отряд ВРК, в который входили красногвардейцы, солдаты, матросы Черноморского флота, вместе с присоединившимися к нему по ходу казаками некоторых станиц, признавших советскую власть, довольно быстро и беспрепятственно дошел почти до кубанской столицы. Он был остановлен отрядом Галаева 22 января всего лишь в 5 км от Екатеринодара у полустанка Энем. После ожесточенного боя красногвардейцы вынуждены были отступить. Среди погибших в бою был и сам Галаев. В ночь с 26 на 27 января подошедшие партизанские отряды правительства под общим командованием капитана Покровского довершили разгром советских частей у ст. Георге-Афипской. Соотношение сил в этом бою, по свидетельству атамана Филимонова, было следующим: красногвардейцев насчитывалось около 6 тыс. чел., а партизан у Покровского – 600–700 чел. [278]. После этого боя партизанам достались большие трофеи, в том числе 14 орудий и 60 пулеметов, а остатки советских сил отошли к Новороссийску [279]. Но, несмотря на одержанную победу, положение краевого правительства было крайне тяжелым. Отсутствие поддержки со стороны казачества, малочисленность военных сил и нараставшее продвижение в пределы Кубанской области с Тихорецкого направления революционных полков 39-й пехотной дивизии ставили его практически в безвыходную ситуацию.

Все более определенным становился и поворот в сторону советской власти подавляющего большинства кубанских казаков. Она была официально провозглашена во многих станицах Майкопского, Ейского и Таманского отделов. Особенностью процесса советизации кубанских станиц в это время было установление в них новой власти, как правило, мирным путем. В большинстве случаев вопрос о власти обсуждался казаками на станичных сходах. При этом велись бурные споры, заканчивавшиеся иногда рукопашной. А на следующий день все начиналось заново. Для знакомства с новой властью станицы зачастую посылали свои делегации в те города и станицы, где уже существовала советская власть. В состав таких делегаций входили как представители станичного, так и посланцы фронтового казачества. Так, например, многие станицы Лабинского отдела посылали своих делегатов в Армавир с целью «...поглядеть, что такое советская власть» [280]. На состоявшемся в нем собрании представителей 65 станиц Лабинского отдела большинство присутствовавших высказались за признание СНК и ВЦИКа и за провозглашение на Кубани власти Советов [281].

В эти же дни казаки-фронтовики и иногородние станицы Троицкой Темрюкского отдела выразили недоверие краевому правительству и также высказались за признание советской власти [282]. В конце января после продолжительного колебания местный Совет взял власть в ст. Ново-Александровской [283]. 29 января сход казаков и иногородних ст. Ладожской постановил не признавать краевое правительство и присоединиться к советским войскам. В станицы Тенгинскую, Новолабинскую, Некрасовскую, Бейсугскую, Восточную и Тифлисскую были посланы ладожские делегаты с предложением присоединиться к ним и «пойти против кадетских войск» [284]. Таким образом, к концу января 1918 года большинство кубанского казачества уже сделало свой политический выбор в пользу советской власти.

В Терском войске глубокий политический кризис осложнялся продолжавшимися вооруженными столкновениями между казаками и частью горского населения (чеченцами и ингушами). Горцы с целью грабежа нападали на станицы и даже совершали многократные набеги на г. Владикавказ [285]. В 20-х числах января командующий войсками Терско-Дагестанского края докладывал в Тифлис в штаб Кавказского военного округа об усилении боевых действий на Тереке [286]. В такой ситуации казачьи и горские властные органы фактически признавали свое бессилие. Прекратил свое существование ЦК «Союза объединенных горцев». Номинальным стало безавторитетное Терско-Дагестанское правительство, внутри которого к тому же обострились отношения между представителями казаков и горцев. 20 января члены войскового правительства заявили о своем выходе из состава Терско-Дагестанского правительства [287]. А через несколько дней в отставку подало и само войсковое правительство [288].

В поисках выхода из этой ситуации, чреватой полным хаосом и дальнейшей эскалацией конфликта, руководитель созданного еще в декабре 1917 года в Моздоке Казачьего военного совета атаман Терской станицы полковник Рымань выступил от имени 28 представителей данного совета с предложением созвать специальный съезд народов Терека. По мысли организаторов, он должен был разрешить затянувшийся межнациональный и политический кризис в крае. Кроме того, они надеялись на объединение казаков и большинства горских народов Северного Кавказа против чеченцев и ингушей, на которых возлагалась основная вина за многочисленные вооруженные нападения на мирные селения, грабежи и разбои в области.

25 января в Моздоке открылся I съезд трудовых народов Терека, на котором присутствовали делегаты от казаков, иногородних, осетин, балкарцев, кабардинцев, карачаевцев. Ингуши и чеченцы своих представителей не прислали [289]. В работе съезда приняли участие и деятели многих политических партий и организаций, включая большевиков. Позже они отмечали, что первые дни работы съезда проходили «под знаком провоцируемой казачьей фракцией войны с горцами (чеченцами и ингушами. – В. Т. )» [290]. Однако вопреки многим ожиданиям делегаты не пошли по опасному пути, ведущему к крупномасштабной межнациональной войне. Большинство из них поддержало предложение созданного на съезде социалистического блока [291] о принятии мирной резолюции. В Чечню и Ингушетию от имени съезда была послана специально избранная делегация мира в составе 14 участников съезда. Ей поручалось приложить все усилия для погашения конфликтов и пригласить представителей всех заинтересованных сторон на съезд для мирных переговоров. В результате умелой тактики руководителей социалистического блока, опиравшихся на делегации казаков Пятигорского отдела, кабардинцев и осетин, наиболее агрессивно настроенные представители казачьих и горских верхов на съезде оказались в политической изоляции [292]. Понимая свое поражение, они попытались организовать прибытие в Моздок своих сторонников с протестами против принятых съездом решений. Однако эта затея окончилась неудачей.

Одновременно с началом работы данного съезда 25 января в станице Марьинской собрался войсковой круг Терского войска. Но его авторитет и влияние среди казачества были уже сильно ослаблены. Показателем этого стал тот факт, что на него прибыло гораздо меньше делегатов от казачества, чем на Моздокский съезд. Более того, часть депутатов круга по собственной инициативе отправилась не на круг, а на съезд, показывая тем самым превалировавшие среди большинства казачества настроения. В такой ситуации руководство круга вынуждено было направить депутатам, участвовавшим в работе съезда народов Терека, категорическое требование незамедлительно приехать в ст. Марьинскую для принятия полномочий войскового правительства и «организации твердой власти в области» [293]. Но в ответ на это делегаты съезда постановили «предложить войсковому правительству прибыть на съезд в Моздок для сдачи отчета» [294]. А поправка одного делегата-казака «предложить бывшему войсковому правительству» была поддержана шумными аплодисментами [295].