Марат Хайрулин - Военлеты погибшей империи. Авиация в Гражданской войне

В конце июля капитан Модрах получил от полковника Борейко, занимавшего пост начальника Управления Воздушного флота Сибирской армии, предложение возглавить Полевое управление авиации этой армии. Модрах ответил согласием. 1 августа он вместе с капитаном Белоусовичем уехал с фронта в Архангельск, чтобы оттуда, с экспедицией известного полярника Вилькицкого по Северному Ледовитому океану добраться до устья Енисея. Полковник Козаков решил проводить своих боевых товарищей и одновременно опробовать только что отремонтированный «Снайп».

Разбежавшись по полосе, самолет Козакова круто пошел вверх, на мгновение завис почти вертикально, затем вдруг опрокинулся и с работающим на полном газу мотором отвесно врезался в землю. Через несколько минут пилот скончался на месте аварии.

О причине гибели лучшего летчика царской России до сих пор идут споры. Есть версия, что при крутом наборе высоты у «Снайпа» внезапно «сдал» двигатель. Но это опровергают многочисленные свидетели, которые не услышали остановки или падения оборотов мотора. К тому же столь опытный летчик не должен был сразу после отрыва так резко задирать нос своей машины. Это считается грубой и опасной ошибкой, непростительной даже для начинающих пилотов.

По другой гипотезе Козаков, не до конца оправившийся от ранения и истощенный непрерывной боевой работой, просто потерял сознание в воздухе. Наконец, нельзя исключить вероятность того, что полковник, предвидя неизбежность гибели белой армии, в состоянии аффекта решил свести счеты с жизнью.

Смерть Козакова тяжело подействовала на летчиков Славяно-Британского авиакорпуса. Тем не менее, интенсивная боевая деятельность продолжалась до 18 августа, когда настал период затяжных дождей и туманов. Вместо погибшего Козакова командиром 1-го дивизиона назначили полковника Шебалина.

Действия белой авиации в этот период весьма красноречиво описаны в оперативных сводках штаба Северодвинской флотилии красных:

«10 августа в 11-13 часов, несмотря на сильный дождь и ветер, неприятельские самолеты, держась на незначительной высоте, делали беспрерывные налеты на суда и батареи нашей флотилии, сбросив большое количество бомб».

«За день 13-го и ночь 14-го августа самолеты противника делали непрерывные налеты на нашу флотилию, забрасывая ее громадным количеством оскольчатых и зажигательных бомб».

Командующий Морскими силами Республики Е.А. Беренс в рапорте от 19 августа 1919 г. на имя главнокомандующего Вооруженными силами РСФСР С.А. Каменева писал, что белогвардейская авиация на Архангельском фронте обладает безраздельным господством в воздухе, благодаря чему «решает исход боев нашей флотилии с флотилией противника, наносит серьезный ущерб и выводит из строя людей». В этой связи Каменев просил выделить для фронта не менее четырех истребителей «Спад» и двух разведчиков «Сопвич» (в тексте – «Соперн»).

Интересно, что в день отправки рапорта, 19 августа, произошел очередной групповой перелет красных летчиков на сторону противника. Морлеты Знаменский (Начальник Северного воздушного дивизиона) и Матвей на гидроплане М-20, а также морлет Яковицкий (Начальник 1-го морского истротряда) и механик Лаптев на «Ньюпоре-10» вылетели утром на разведку и не вернулись. В Российском Государственном военном архиве сохранилось «Дело о перелете к белым Знаменского, Яковицкого, Лаптева и Матвея», подписанное председателем Северодвинского реввоентрибунала Розовским. В нем содержится не только постановление о немедленном расстреле «злостных перебежчиков» в случае их задержания, но и требование о заключении в концлагерь всех членов их семей (приводятся адреса).

28 августа 2-й разведотряд чуть не лишился одного из своих «Фарманов». Увлекшись бомбометанием, летчик Макаров с наблюдателем Коротневым не заметили, как сзади их атаковал вражеский истребитель. Поспешно сбросив остававшиеся бомбы, «Фарман» стал резко снижаться и с трудом оторвался от противника. Сопровождавший его на «Ньюпоре» летчик Пентко не успел прийти на помощь своему подопечному.

5-го сентября над станцией Емца «Ньюпор-17» Пентко был атакован «Снайпом» (в отчете пилота назван «Виккерсом»). Противник дал очередь трассирующих пуль, пробив в нескольких местах фюзеляж и прострелив каску летчика. Можно сказать, что бывший штабс-капитан чудом остался жив.

В начале осени дивизионы Славяно-Британского авиакорпуса покинули фронтовые аэродромы. Англичане готовились к эвакуации. Русским пилотам было предложено либо оставаться и продолжать защищать Архангельский край, либо переправляться на юг России, в армию генерала Деникина, чье положение тогда казалось довольно прочным. Большинство выбрало второй вариант и 4 сентября пароход с русскими летчиками отчалил от архангельской пристани. Ровно через месяц он бросил якорь в Новороссийске.

Рассказ о воздушной войне на севере России будет неполным без упоминания о действиях английской гидроавиации в этом регионе. В мае 1919-го в результате локальной наступательной операции карельская группировка английских войск захватила северное побережье Онежского озера с поселками Повенец и Медвежья гора (ныне – Медвежьегорск). В Медвежьей горе англичане оборудовали гидроавиабазу, куда 6 июня прибыло так называемое «Передовое крыло» (Forward wing) британской военно-морской авиации в составе четырех относительно новых гидропланов «Фэйри» IIIС с экипажами и наземным персоналом. В тот же день лейтенант Янг с наблюдателем Росс-Смитом совершили первый боевой вылет на фоторазведку красных позиций в районе реки Суна.

Вскоре «Передовое крыло» пополнилось несколькими громоздкими трехстоечными гидропланами устаревшей конструкции «Шорт-184» с почти двадцатиметровым размахом крыльев.

Задачами морских пилотов на этом второстепенном участке фронта было воздушное прикрытие англо-белогвардейской Онежской флотилии, противодействие флотилии красных и, как и везде, ведение разведки. Впоследствии к этому добавились бомбардировки Петрозаводского порта, мостов и иных объектов. Многократно англичане бомбили, в частности, деревянный железнодорожный мост через реку Шуя, но даже после прямых попаданий он всякий раз восстанавливался за пару дней. По архивным данным, «Шорты» сбрасывали на позиции Красной Армии, помимо фугасных, еще и химические (ипритные) бомбы. Большой запас таких бомб, поступивших в Россию из Великобритании накануне революции, англичане обнаружили в Архангельске. Несколько десятков красноармейцев было отравлено, но в целом применение химического оружия не принесло интервентам решающего успеха.

В результате налетов на корабли красной Онежской флотилии некоторые из них получали повреждения. Наиболее эффективный налет состоялся 3 августа, когда из-за пробоины в подводной части корпуса и выбросилась на камни канонерская лодка № 2. Этот трехсоттонный колесный пароход с четырьмя трехдюймовыми пушками вскоре был захвачен десантом белогвардейцев и включен ими в состав своей флотилии под названием «Сильный».