Марат Хайрулин - Военлеты погибшей империи. Авиация в Гражданской войне

Добровольческая и Донская армии, выйдя на оперативный простор, развили такой темп, что авиачасти с их громоздким аэродромным хозяйством не успевали подтягиваться к фронту вслед за наступающей пехотой. Переброску авиаотрядов также затрудняло повсеместное разрушение отступавшей Красной Армией мостов и железных дорог. Войска сопровождали только отдельные самолеты, используемые для разведки. Соответственно, и потери случались нечасто. В июне погиб прапорщик Демор, его истребитель был сбит огнем с земли. А через несколько дней получил винтовочную пулю в мотор один из «Вуазенов» Донской авиации. Экипаж сумел дотянуть до линии фронта и сесть на нейтральной территории. Белогвардейцы, видя это, бросились к самолету и на руках вытащили его из-под обстрела.

24 июля 1919-го капитан Веселовский на своем «Бранденбурге», оборудованном дополнительным бензобаком в задней кабине, совершил беспрецедентный по тем временам перелет. Взлетев с недавно захваченного аэродрома Бекетовка, Веселовский взял курс на восток. Пролетев за восемь часов более 900 километров, отважный пилот приземлился в Лбищенске, на территории Уральского казачьего войска. Большая часть пути проходила над вражеской территорией. Отдохнув и заправив машину, он 28-го июля продолжил маршрут. Следующая промежуточная посадка состоялась в Илеке, а последней точкой пути стал Гурьев. Уникальный перелет протяженностью почти 3000 километров успешно завершился. Белогвардейцы объявили, что воздушная связь между армиями Колчака и Деникина установлена.

Впрочем, героический «марафон» Веселовского на деле имел лишь чисто пропагандистское значение, так как технические и погодные условия не позволяли сделать подобные рейсы регулярными. Тем более что на колчаковском фронте инициативой прочно завладела Красная Армия, а белые отходили все дальше к востоку.

Но на юге Деникин одерживал одну победу за другой. «Перемолов» 59 красных полков и захватив пять бронепоездов, добровольцы 24 июня взяли Харьков. Белое движение вступало в пору наивысшего подъема.

Красные авиаторы на Южном фронте, надо отдать им должное, пытались по мере сил бороться с катастрофой. Далеко не все вели себя столь пассивно, как летчики 10-й армии.

В полосе белого наступления оказались 9-й истребительный, 15-й, 34-й, 35-й и 37-й разведывательные отряды. Впрочем, этот длинный список не отражает истинного положения дел. В большинстве отрядов насчитывалось лишь по два-три боеспособных самолета. К тому же, «бензиновый кризис» в полной мере давал себя знать. Горючее, которым пользовались отряды, не выдерживало никакой критики. Редкий вылет обходился без вынужденной посадки. Так, летчику Романову и летнабу Дмитриеву из 35-го отряда во время бомбардировки казачьей кавалерии под Вешенской пришлось садиться в поле из-за отказа двигателя. Каким-то чудом авиаторы успели продуть карбюратор и запустить мотор, пока к их самолету неслась лавина всадников. У вешенцев было по-прежнему туго с патронами, поэтому им оставалось только махать шашками вдогонку набиравшему высоту аэроплану. Военлету 9-го истребительного отряда Клюеву в подобной ситуации повезло меньше – он попал в плен.

Эвакуация самолетов 15-го отряда из Константиновской также сопровождалась многочисленными вынужденными посадками. В одной из них командир отряда Рудзит сломал главный лонжерон нижнего крыла своего «Сопвича». Не желая бросать самолет, он связал треснувший лонжерон оказавшимся под рукой куском телефонного провода и в таком виде снова поднялся в воздух. Вскоре мотор опять заглох, но набранная высота и сильный попутный ветер позволили летчику планировать более 18 километров, остававшихся до аэродрома.

Новым местом базирования 15-го, 34-го и 37-го отрядов стала станица Морозовская. Отсюда красные летчики совершили ряд вылетов на разведку и бомбардировку вражеских позиций, а также кораблей белой Донской флотилии. Журнал «Вестник воздушного флота» писал, что в одном из таких налетов пилот Шнель с механиком Базыликом прямым попаданием пудовой бомбы потопили у станицы Екатерининской вооруженный пароход с двумя орудиями и несколькими пулеметами на борту. Много раз приходилось летать на поиск отрезанных, окруженных и утративших связь дивизий.

В Морозовской отряды простояли недолго. По мере наступления белых армий авиация Южного фронта оттягивалась все дальше на север. Едва освоив новый аэродром и сделав пару-тройку вылетов, отряды получали очередной срочный приказ на эвакуацию. После Морозовской было Суровикино, потом Себряково, затем Пинеровка, Степное и, наконец, Камышин.

В промежутках между перелетами летчики иногда успевали наносить удары по противнику. Так, 30 июня Михалюк на «Ньюпоре» и Шнель с летнабом Базыликом на «Сопвиче» атаковали колонну всадников численностью до 1500 человек. Бомбами и пулеметным огнем колонна была рассеяна, и это почти на сутки задержало наступление белых. Но подобные эпизоды были редки и не могли серьезно повлиять на обстановку.

Эвакуация также не всегда проходила гладко. Наиболее ярким примером тому служит история 36-го разведывательного отряда (бывшего 1-го Могилевского). С 16 мая отряд под командованием уже известного нам по 3-й главе Тороса Торосова (Торосяна) находился на аэродроме Ново-Марковка. В его состав входили два «Фармана-30», два «Сопвича» и «Ньюпор-24». За месяц этот отряд совершил всего три боевых вылета. 14 июня он получил приказ на эвакуацию. Самолеты решили отправить своим ходом. Первым взлетел на «Сопвиче» летчик Драгунов с мотористом Тарасовым. В районе Кантемировки самолет попал в грозу и разбился. Драгунов погиб, Тарасов был тяжело ранен. Следующим отправился на «Фармане» летчик Иван Казаков. Через несколько часов в отряд прискакал гонец, сообщивший, что в двух десятках километров от аэродрома на поле стоит аэроплан, возле которого никого нет. По приметам это был казаковский «Фарман». Торосов с механиком Петрусинским и мотористом Сясиным срочно выехали на автомобиле, чтобы разобраться, в чем дело, – и по возможности спасти самолет. Больше их никто никогда не видел [16].

Летчик Сацевич с летнабом Ванштейном вылетели на втором отрядном «Сопвиче» и тоже пропали без вести. Наконец, скрылся в неизвестном направлении летнаб Стржалковский. К вечеру 14 июня 36-й РАО фактически перестал существовать. От него остался один единственный летчик Шурыгин, который еще 5 июня уехал по служебным делам в Царицын. Тайна исчезновения, по крайней мере, некоторых служащих 36-го отряда открылась через несколько месяцев. Летчики Казаков, Сацевич и летнаб Ванштейн отыскались... в донской авиации. Так в очередной раз подтвердился неписаный закон Гражданской войны – ухудшение обстановки на фронте неизбежно приводит к росту числа дезертиров и перебежчиков. В июне 1919-го многие на юге России всерьез поверили, что чаша весов склоняется в пользу белого движения. Но главная битва была еще впереди...