Марат Хайрулин - Военлеты погибшей империи. Авиация в Гражданской войне

В начале июня поляки на западном фронте предприняли контрудар, оттеснив советские войска на исходные позиции. Фронт вновь стабилизировался вдоль Березины и Днепра. Но совсем иная картина складывалась на юго-западном направлении. Здесь подтянутая с Северного Кавказа 1-я Конная армия Буденного при поддержке дивизии Якира и бригады Котовского 5 июня прорвала фронт южнее Киева. Разгромив передовые части противника, буденновцы вышли на оперативный простор. За два дня красные конники продвинулись почти на 100 километров, обходя столицу Украины с юго-запада. Под угрозой окружения полякам пришлось оставить Киев и начать спешный отход на запад.

Столь внезапный поворот событий заставил польских летчиков на Украине пережить то же самое, что выпало на долю советских авиаотрядов в апреле – торопливую хаотичную эвакуацию.

Американцы из 7-й истребительной эскадры, едва успев собрать вещички, улетели с аэродрома Белая Церковь буквально за несколько минут до того, как туда ворвались кавалеристы в буденновках. Перед тем они сожгли три новеньких, только что полученных из Италии истребителя «Ансальдо Баллила», у которых почему-то не запустились двигатели. На оставшихся машинах янки приземлились в Бердичеве, но и там их едва не настигли красные конники. В этот раз всё происходило еще более сумбурно и беспорядочно. Два неисправных «Баллилы» даже не успели сжечь и просто бросили (на одном из них в дальнейшем летал А.Д. Ширинкин). Истребители капитанов Купера и Кроуфорда столкнулись на взлете, а самим пилотам пришлось спасаться бегством. К концу июня эскадра, растерявшая большинство своих аппаратов, кое-как добралась до Львова.

Не многим лучше обстояли дела и в других польских эскадрах, вынужденных не столько воевать, сколько убегать от сабель буденновцев, постоянно меняя аэродромы и теряя при этом людей и технику. Так, 17-я разведэскадра 10 июня располагала тремя боеготовыми «Бреге-14». Два из них были разбиты при эвакуации, а последний совершил до конца месяца девять вылетов на разведку, но затем и он потерпел аварию. Эскадру без самолетов в начале июля отправили в тыл.

5-го июня красвоенлет Прохоров из 21-го разведотряда Юго-западного фронта атаковал в районе Остер «Бреге-14», принадлежавший Управлению 5-го дивизиона [32]. Прохоров выпустил по врагу 70 пуль, затем у него отказал пулемет. «Поляк» ушел на свою территорию, о чем красный летчик и доложил по возвращении. Он не знал, что одна из пуль ранила летнаба вражеской машины поручика Дашевского. А пилотировал «Бреге» сам командир дивизона майор Коссовский. На следующий день другой самолет из той же эскадры бомбил советскую переправу у Окунинова. Пулеметным огнем с земли летчик сержант Дабровский был тяжело ранен. Летнаб поручик Рудницкий взял управление на себя и привел машину на аэродром Пост-Волынский, но приземлиться не смог. При заходе на посадку «Бреге» сорвался в штопор и врезался в землю, похоронив экипаж под обломками.

В подготовке и осуществлении буденновского прорыва большую роль сыграла авиация Первой конной. За несколько дней, предшествовавших наступлению, красные летчики совершили 16 полетов на разведку, выяснив расположение фронтовых и резервных дивизий противника. Это позволило нанести удар по наименее защищенному участку, а в дальнейшем – громить врага по частям.

Когда кавалерия ушла в прорыв, перед буденновскими летчиками встала постоянная проблема Гражданской войны – неизбежное отставание аэродромных служб от стремительно продвигавшихся вперед наземных войск. Проблема как всегда усугублялась разрушением мостов и железных дорог отступающим противником. Чтобы в какой-то мере исправить положение, решили выделить из общего состава авиасил так называемый «передовой эшелон», включив в него несколько самых надежных и боеспособных самолетов. «Эшелон» должен был перебазироваться вслед за кавалерией по воздуху, используя в качестве аэродромов любые подходящие площадки. Для перевозки необходимого минимума горючего, боеприпасов и запчастей, «эшелону» придали девять грузовиков и несколько конных повозок.

Активные действия «передового эшелона» продолжались в течение всего июня. Летчики непрерывно доставляли командованию разведданные, позволявшие быть в курсе перемещений противника. Разведки порой сопровождались бомбометанием, но это считалось второстепенной задачей.

Интенсивная боевая работа не могла не отразиться на техническом состоянии матчасти. Базирование самолетов без укрытий, фактически в чистом поле приводило к их быстрому износу. А.В. Сергеев писал, что все оборудование аэродромов порой состояло из нескольких колышков, к которым привязывали аппараты на стоянке. Летчикам же нередко приходилось ночевать на земле, под крыльями своих машин. Часто случались поломки, аварии, но, к счастью, человеческих жертв не было.

По мере развития наступления численность авиации Первой конной неуклонно снижалась. К примеру, 41-й разведотряд в начале июня состоял из трех «Де Хэвиллендов» и «Сопвича», а к концу июля в нем остался единственный боеспособный «Де Хэвилленд». Одна из машин была выведена из строя 18 июня, когда летчик Кузнецов с летнабом Митрофановым везли на ней секретный пакет в штаб 1-й Конной. У Житомира их «Де Хэвиленд» был атакован польским «Бреге», который пилотировал уже знакомый нам майор Коссовский. Митрофанов отстреливался из «Льюиса», но ни ему, ни польскому летчику так и не удалось попасть в цель. «Бреге» гонялся за «Де Хэвиллендом» почти полчаса, пока на нашем самолете не кончилось горючее. Пришлось идти на вынужденную посадку. Чтобы добить противника, летнаб «Бреге» сбросил шесть осколочных бомб. В результате «Де Хэвилленд» получил свыше 20 пробоин, но экипаж остался невредим.

24-й отряд к началу августа располагал одним исправным истребителем «Эсифайф», а в 36-м РАО вообще все машины находились в ремонте. На пополнение рассчитывать не приходилось, так как заводы, парализованные нехваткой сырья и электричества, не могли дать фронту необходимого числа самолетов.

В результате уже в июле интенсивность боевой работы красных летчиков резко упала, а к августу положение еще более ухудшилось. Однако руководство наземных войск не обращало на это внимания. Юго-западный фронт неудержимо рвался вперед, враг в беспорядке отступал, и многим казалось, что поляков можно будет добить и без авиации. А разведку, в крайнем случае, обеспечат конные разъезды.

Но чем дальше на запад продвигались красные конники, тем упорнее становилось сопротивление противника. Фронт вошел в полосу старых, оставшихся еще с Первой мировой войны укреплений, которые поляки успели занять и подготовить к обороне. Среди блиндажей, окопов и колючей проволоки кавалерия почувствовала себя неуютно. Вдобавок над полем боя все чаще стала появляться как будто уже разгромленная польская авиация.