Марк Солонин - 22 июня, или Когда началась Великая Отечественная война

Три месяца спустя, 6 октября 1941 г., именно 7-я танковая в районе Вязьмы в третий раз вышла на автостраду № 1, замкнув таким образом кольцо окружения самого большого за всю войну «вяземского котла». Затем, в ходе кровопролитного московского сражения, 7-я тд прошла еще 245 км на восток, до Яхромы (45 км к северу от МКАД). Только там, у канала Волга — Москва, она была (если верить знаменитому сообщению Совинформбюро от 13 декабря 1941 г.) разбита войсками 1-й ударной армии. Правда, по немецким данным, 7-я танковая воевала на Восточном и Западном фронтах еще до 1943 г.

Вывод — дивизия легких танков, оказывается, может воевать, может наступать, может вести успешный бой и с пехотой, и с танками противника, может форсировать полноводные реки и брать штурмом большие города. Извините за назойливость, но автор считает полезным еще раз напомнить, что весь этот путь 7-я тд вермахта прошла на легких чешских танках и трофейных грузовиках, которые на наших «дорогах» из средства передвижения мотопехоты превращались в предмет для толкания.

Уже за первые три недели войны 7-я тд прошла 700 км (считая по прямой) от границы до Ярцева, т.е. чуть больше расстояния от Гродно до Берлина. Дошел ли до Берлина 11-й мехкорпус?

И ведь что странно — коммунистические историки неизменно считали естественным, неизбежным и единственно возможным и то и другое: и то, что 7-я немецкая танковая дивизия уже 15 июля была у Ярцева, и то, что превосходящий ее по всем параметрам 11-й МК закончил свое существование за три дня боев у Гродно.

Уважаемый читатель, я полностью разделяю ваше возмущение тем, как написана эта глава. Длинное предисловие, длинный перечень танков и пушек, пространные рассуждения...

Где же обещанное «детальное описание» контрударов?

Нету его. Одно из трех: или автор поленился хорошо поискать, или документы не сохранились, или никакого контрудара 11-го мехкорпуса, по большому счету, и не было. За неимением чего-то большего, вернемся к «политдонесению политотдела». Весь ход боевых действий 11-го МК описан в нем дословно так:

«...с момента налета немецких самолетов на Волковыск в 4.00 22.6 связи со штабом 3-й армии и штабом округа не было, и части корпуса выступили самостоятельно в район Гродно, Сокулка, Индур согласно разработанному плану прикрытия... (Многоточием мы заменили частности, к боевым действиям корпуса не относящиеся. — М.С.) В связи с отходом стрелковых частей 4-й ск вся тяжесть боевых действий легла на части 11 мк, как по прикрытию отхода частей 4-й ск, так и задержке продвижения немцев; мотострелковый полк 29-й тд по приказу командарма-3 находился в его резерве по борьбе с авиадесантами в районе Гродно, и дивизия вела бой без пехоты и артиллерии, неся особенно большие потери от противотанковой артиллерии противника. В течение 22-го и 23.6 части корпуса вели бой на фронте Конюхи, Новый Двор, Домброво. Под давлением противника к 24.6 части корпуса отошли на фронт Гродно (Фолеш), Кузница, Сокулка, удерживая фронт западнее шоссе Гродно и ж/д Гродно — Белосток (30—70 км от границы. — М.С). В связи с быстрым отходом на восток от Гродно частей, действовавших севернее реки Неман, противник пытался форсировать реку Неман с выходом частям корпуса в тыл. Но все попытки немцев форсировать реку Неман были отбиты. Для удержания продвижения противника приказом армии было выброшено 26.6 два мотобатальона 204 мд через Лунно на рубеж реки Котры. 1-й стрелковый батальон по приказу командира корпуса был выброшен для удержания моста у Луна (30 км к юго-востоку от Гродно). Понесенные большие потери за время боев с 22-го до 26.6 как личного состава, так и матчасти делали корпус малобоеспособным.

В танковых дивизиях оставалось не более 300—400 человек, (т.е. не более 5% от первоначальной численности личного состава. — М.С), а в моторизованной дивизии — по одному неполному батальону в полку, танков — до 30 шт. и до 20 бронемашин. Все небольшие тылы дивизий были сожжены или расстреляны авиацией противника, которая гонялась буквально за отдельными машинами. Заместитель командира 11-го корпуса по политической части полковой комиссар Андреев». Вот и все, что смог рассказать про гибель корпуса комиссар Андреев. Может быть, он и сам не все знал. Так, в мемуарах Г. Гота встречается упоминание о том, что 25—28 июня немецкая 19-я тд в районе Вороново — Трабы (120 км к северо-востоку от Гродно. — М.С.) «постоянно подвергалась атакам противника при поддержке 50-тонных танков... до 28 июня она отражала атаки с южного направления». Скорее всего, это были танки KB из состава 29-й тд, безвестные экипажи которых уже после разгрома 11-го мехкорпуса продолжали свою войну...

Прежде всего, обратим внимание на то, чего в «политдонесении» нет.

Во-первых, в нем нет даже малейшего подтверждения бредовых видений В. Суворова о том, как «советских танкистов перестреляли еще до того, как они добежали до своих танков, а танки сожгли или захватили без экипажей». В момент пресловутого «внезапного нападения» командиры 11-го МК, даже не имея связи (!) с вышестоящими штабами, просто достали из сейфов «красные пакеты» с планами прикрытия и, как можно судить по документу, практически без потерь вышли в предназначенные им районы развертывания.

Во-вторых, в тексте нет никаких внятных сведений о противнике, в боях с которым корпус за 4 дня потерял 9/10 личного состава и техники. Но и в этом аспекте комиссар Андреев оказался гораздо порядочнее позднейших историков и мемуаристов, которые наполнили свои макулатурные книжки описаниями каких-то «встречных боев с тяжелыми немецкими танками», якобы имевшими место быть у Гродно.

В-третьих, командование 11-го МК, похоже, ничего не знало ни про существование КМ Г Болдина, ни про то, что в нескольких десятках километров к югу от Гродно должен был действовать огромный и могучий 6-й мехкорпус.

Теперь про то, что в «политдонесении» есть.

Плохо скрытые претензии к пехоте 4-го СК, которая открыла фронт и тем самым вынудила 11-й мехкорпус заниматься несвойственным ему делом по «прикрытию отхода» и «задержке продвижения немцев», скорее всего, справедливы. В протоколе допроса Павлова читаем:

«...во второй половине дня 22 июня Кузнецов (командующий 3-й армией) с дрожью в голосе заявил, что от 56-й стрелковой дивизии (одна из трех дивизий 4-го СК) остался только номер...» [67]

В донесении отдела разведки штаба 9-й немецкой армии (23 июня, 17 ч 40 мин) к числу «разбитых или не представляющих никакой боевой мощи соединений» отнесены уже две из трех дивизий 4-го СК: 56-я и 85-я [ВИЖ, 1989, №7].

Наконец, 29 июня 1941 г. сдался в плен и сам командир 4-го стрелкового корпуса генерал-майор Егоров (в плену активно сотрудничал с немцами, расстрелян по приговору Верховного суда 15 июня 1950 г., не реабилитирован по сей день) [20, 124].