Юлия Кудрина - Императрица Мария Федоровна

Датский посол в России Х. Скавениус, сделавший много для спасения русских людей в годы большевистского террора, вернувшись в Данию в 1918 году, выступил за открытую борьбу с большевиками. В меморандуме «Русские проблемы», обращенном к главам государств в 1919 году на конференции в Париже, он охарактеризовал большевизм как явление «чуждое европейским традициям, являющееся не внутренней проблемой России, а серьезной международной проблемой».

Представители русской элиты, вынужденные после революции покинуть свою родину, дали оценку тем силам, которые в 1917 году захватили Россию. Философ И. Ильин в 1922 году писал: «Пять лет прожил я в Москве при большевиках, я видел их работу, я изучал их приемы и систему, я участвовал в борьбе с ними и многое испытал на себе. Свидетельствую: это растлители души и духа, безбожники, бесстыдники, жадные. Лживые и жестокие властолюбцы. Колеблющийся и двоящийся в отношении к ним – сам заражен их болезнью; договаривающийся с ними – договаривается с диаволом: он будет предан, оболган и погублен. Да избавит Господь от них нашу родину! Да оградит Он от этого и от этой муки остальное человечество!»

Великий русский писатель И.А. Бунин так отзовется о большевизме: «Я лично совершенно убежден, что низменнее, лживее, злей и деспотичней этой деятельности еще не было в человеческой истории даже в самые подлые и кровавые времена».

Угрожающие известия о приближении к Крыму большевистских войск и необходимости в связи с этим немедленного отъезда из Крыма императрица Мария Федоровна получила с английского корабля, стоявшего на Ялтинском рейде, 7 апреля 1919 года. В этот день она записала в дневнике: «7 апреля. День рождения любимой Ксении! Боже, спаси и сохрани ее! Сегодня два года, как мы приехали сюда, и вот я до сих пор нахожусь здесь! Тогда-то я думала, что проведу в этих краях несколько месяцев, а потом смогу вернуться домой в Петербург». Необходимость внезапного отъезда подействовала на императрицу удручающе: «Я пребывала в полном смятении из-за того, что вот так внезапно нас, словно преступников, вынуждают сниматься с места».

Когда Мария Федоровна с близкими ей людьми прибыли из Ай– Тодора в Дюльбер, где проживали великие князья Николай Николаевич и Петр Николаевич, там уже никого не было. «Пришлось нам спуститься вниз, на пляж Юсуповых, куда вместе с нами прибыла Ксения. Бедная ужасно плакала. Мы направились к небольшому английскому пароходу, который доставил нас на борт громадного красавца “Мальборо”».

В тот же день, 7 апреля 1919 года «Мальборо» снялся с якоря и взял курс на Ялту. Ялтинский берег вызвал у Марии Федоровны тяжелые воспоминания, связанные со смертью в Ливадии в октябре 1894 года ее любимого мужа. «…В последний раз я покидала это любимое место с нестерпимой болью в сердце от невосполнимой потери моего благословленного, обожаемого Саши…

Сейчас я тоже испытываю тяжелые, но к тому же еще и горькие чувства из-за того, что мне таким вот образом приходится уезжать отсюда по вине злых людей! Все это так возмущает меня, ведь я прожила здесь 51 год и любила и страну, и народ. Жаль! Но раз уж Господь допустил такое, мне остается только склониться перед Его волей и постараться со всей кротостью примириться с этим».

Императрица Мария Федоровна на борту английского корабля «Мальборо» покидает Россию Апрель 1919 года

Обстановка в Ялте была связана с необходимостью взять на борт новую волну беженцев. Мария Федоровна заявила капитану Джонстону, что отправиться из Ялты только тогда, «когда будут эвакуированы все желающие уехать из Ялты и ее окрестностей».

Она с возмущением узнала, что французы не прислали ни одного корабля и не сделали ничего, чтобы помочь желающим уехать.

Вместе с Марией Федоровной из Крыма на «Мальборо» уезжали: великая княгиня Ксения Александровна с сыновьями, чета Юсуповых (старшие), Феликс Юсупов с женой Ириной и маленькой дочерью, княгиня Оболенская, адмирал Вяземский с супругой, графиня Менгден, фрейлина императрицы, мадмуазель Евреинова, фрейлина великой княгини Ксении Александровны, генерал Фогель, генерал Шателен с супругой и с ребенком, князь Орбелиани, графиня Фиерсон, а также горничные и слуги императрицы. Всего семьдесят человек.

В девять часов утра 11 апреля «Мальборо» вышел из Ялты и взял курс на Константинополь. В черном закрытом пальто, черной шляпе с любимой собачкой на руках стояла императрица и молча смотрела вдаль. «У меня сердце разрывалось при виде того, что этот прекрасный берег мало-помалу скрывается за плотной пеленой тумана и наконец исчез с нею с наших глаз навсегда».

Как вспоминали современники, Мария Федоровна еще долго смотрела на этот берег через бинокль, который по ее просьбе держала у ее глаз внучка Ирина Юсупова.

В тот момент из ялтинской бухты отходил другой военный корабль. Выстроившиеся на палубе русские офицеры громким воинским приветствием отдали честь вдовствующей императрице.

«Корабль, – записала императрица в дневнике, – прошел в непосредственной близости от нас в полнейшей тишине, которую внезапно нарушили громкие звуки “ура”, не смолкавшие до тех пор, пока мы могли слышать их. Этот эпизод, в равной мере красивый и печальный, тронул меня до глубины души!»

12 апреля «Мальборо» встал на якорь у Принцевых островов. Взору пассажиров предстала картина невероятного скопления судов, наполненных несчастными изгнанниками из России. Как позже рассказали императрице крымские узники Соня и Bepa Орбелиани, их корабль был так переполнен людьми, что на нем невозможно было находиться. Была жуткая давка. Так несчастные русские люди покидали свою несчастную родину, оккупированную врагами.

13 апреля 1919 года «Мальборо» подошел к Константинополю. Было Вербное воскресенье. «Поднялась рано. Потом отслужили красивую службу, английский священник очень хорошо говорил о Вербном воскресенье, матросы пели, после чего исполнили оба наших гимна так волнительно было услышать их вновь. Их играют каждое утро при подъеме флага, и в первый раз я так растрогалась, что не могла сдержать слез».

В Константинополь вместе с Марией Федоровной прибыло девятнадцать членов императорской семьи, 23 близких семье людей из представителей придворной аристократии и 42 человека прислуги. Все прибывшие делились на две группы. Группа, которая находилась при императрице, и группа, состоящая из лиц, близких великим князьям Николаю Николаевичу и Петру Николаевичу и их женам.