Елена Первушина - Великие государственные деятели Российской империи. Судьбы эпохи

В спальне стояла «кровать аглицкая дубовая столярной работы, на кровати одеяло объяринное [4] Из объяри – волнистой ткани. холодное белое складено галуном желтым шелковым по краям и по середки, над кроватью гзымзы [5] Архитектурное украшение в виде полочки. , обиты объярью малиновою и высподи выкладено галуном шелковым, над кроватью балдахин внутри обито белою объярью и галуном желтым шелковым складено, на кровати два пуховика двоеспальные, на одном наволока полосатая бумажная белая, на другом наволока белой байки, на оной же кровати простыня швабского полотна, подушка круглая, наволока байковая полосатая синея, восемь подушек на них наволоки камки красной».

Упомянута и ночная одежда: «шлафор [6] Халат. парчи золотной на нем травы бархату малиноваго подбит желтым атласом, туфли парчевые золотной парчи и с позумент серебряной ветхие, другие туфли сафьянные красные, на кравати шлафор парча золотная с травами по зеленому атласу, на горностаевом меху старой…».

Также в спальне находился «писпод [7] Ночной горшок. муравленой галанской работы, при кровати столчак дубовой точеной, петли и скобы медны позолочены, на трех ношках секрет оловяной [8] Еще одна разновидность горшка. весом три фунта с полу».

На кухне – «стены убраны плитками галанскими, два поставца стенных за стеклами убраны ценинною посудою и запечатаны печатью… очаг кирпишной, над очагом и вниз стенки пол и столбы убраны плитками галанскими таган железной при очаге».

Также в описи упомянута «лахань медная на ножках зеленой меди, при ней две скобы медные ж, в чем посуду моют, весом дватцать четыре фунта».

Таков был дом, в котором всегда радушно встречали Петра. Государь мог приехать сюда после посещения Кронштадта и отдохнуть вместе с близким другом, в кругу его семьи. И Петр по-настоящему ценил эту близость и дружбу. В письмах он обращается к Меншикову весьма фамильярно: «Мейн липсте камрат», «Мейн Херценкинд», «Mein Her Leutnant», а то и просто «товарищ». Меншиков же пишет: «Майн гер каптейн», «Мой господин капитан».

У Меншикова, как и у Петра I была большая семья, состоявшая в основном из женщин. Он женился на Дарье Михайловне Арсеньевой, дочери якутского воеводы и стольника Михаила Афанасьевича Арсеньева, род которого восходит к знатному татарину Ослану-Мурзе Челебею, выехавшего в Россию из Золотой Орды и принявшего крещение с именем Прокопия в 1389 году. Впервые Александр Данилович увидел ее в 1702 году при Дворе сестры царя Петра Натальи.

Была ли это «настоящая любовь», или просто желание «сойтись» с благородной женщиной, стоявшей гораздо выше «Данилыча» на сословной лестнице, мы, наверное, никогда не узнаем. Может быть, не знал этого и сам Меншиков. Он долго и романтично ухаживал за своей избранницей – почти каждый день обменивался с ней нежными письмами. «Вы для Бога как при мне, так и ныне, веселитесь и ничего не думайте, – желает он своей возлюбленной и шутливо грозит ей. – А буде вы станете о чем печалица, а веселится не учнете, о чем я, приехав, уведаю подлинно, то в то время на меня не прогневитесь – истинно лишены будете моей милости вечно». Нужно помнить, что переписка не была тайной – она шла через секретаря и царь в любой момент мог узнать о ней. По-видимому, он и знал, и ничего не имел против.

Д. М. Арсеньева

А у Дарьи Михайловны не было никаких причин лукавить, когда она писала своему «Данилычу»: «Только не могу больше блажить против милости твоей. Желаю сердешно видить тебя, радость свою, и неотлучно быть при милости твоей всегда». Она посылала ему подарки: то рубашку, то нарядные галстуки или новый камзол, то маленькое золотое сердечко, то кафтан и штаны, а то «дорожную кровать с постелею и одеялом», чулки, башмаки и так далее. «Не покручинься, свет мой, – писала она, – что подарки не корысны, ей, от любви сердешной послала к тебе, радости своему». А он отвечал ей, благодаря за присланные ягоды: «Имели оные с любовью употреблять, понеже зело показались мне угодны». Такими же трогательными презентами обменивались Петр со своей Катеринушкой.

Меншиков постоянно писал Дарье Михайловне, как он благодарен ей за заботу. В одном письме: «А что ты, Дарья Михайловна, изволишь меня письмом своим остерегать и попечение имеешь, и за то я особо паки милости твоей благодарствую. Однакож ныне никакой опасности не имеем». А в другом: «За писания ваши я благодарствую, а паче за то паки благодарен, что изволите меня через свои письма опасать». Впрочем, эти романтические чувствования, не мешали Меншикову содержать многочисленных любовниц.

В конце концов Дарья Михайловна не устояла и успела родить от «Даниловича» внебрачную дочь, Александру, прежде чем тот повел свою избранницу под венец.

У Дарьи Михайловны было три сестры: небезызвестная нам Варвара Михайловна, будущая фрейлина Екатерины, Аксинья Михайловна и Авдотья Михайловна. Сестры Арсеньевы, как и Марта Скавронская, с которой те были хорошо знакомы, часто сопровождали Александра и Петра в боевых походах. Они были под Нарвой в 1704 году, в Витебске в 1705 году, 1706 году снова в Нарве и затем в Киеве. Там 18 августа 1706 Петр и обвенчал Александра и Дарью.

Дарья Михайловна еще некоторое время сопровождала мужа в боевых походах. Под Калишем, через два месяца после свадьбы, она находилась в обозе русской армии и Меншиков обещал ей «в баталии сам не буду», а потом просил прощения за то, что не сдержал своего обещания и поскакал в битвы. Когда же супруги разлучались, Меншиков в письмах клятвенно заверял жену, что «истинно по разлучении с вами ни единого случая не было, чтобы довольно вином забавица и с королевским величеством зело умеренно забавлялись, и в том не извольте сумлеваться». Очевидно Дарью Михайловну очень беспокоило бесконечное пьянство Меншикова и его венценосного приятеля.

Варвара продолжала жить с сестрой, для нее во дворце Меншикова отделали две комнаты, которые так и назывались «Варварин покой».

Кроме сестер Дарьи Михайловны в доме бывали, а иногда и жили сестры самого Меншикова Анна, Мария и Татьяна. Особенно теплые отношения сложились у Меншикова с племянницей Анной, дочерью сестры Марии. Он также покровительствовал братьям Дарьи Михайловны – Ивану и Василию и их семьям.

Из семи детей, родившихся у Меншиковых, выжили трое: сын Александр и дочери Мария и Александра. Об их судьбе еще пойдет речь.

Но при Меншикове город украсился не только Посольским дворцом и личными покоями светлейшего. В Петербурге заработала Адмиралтейская верфь, и начиная с весны 1706 года регулярно спускала на воду новые военные корабли. На строительство крупных судов уходило несколько лет. Так, 54-пушечный линейный корабль 4 ранга «Полтаву» заложили в декабре 1709 года, а сошел со стапелей в июне 1712. Дома для работников верфи протянулись вдоль Большой и Малой Морских улицы.