Коллектив авторов - Маргиналы в социуме. Маргиналы как социум. Сибирь (1920–1930-е годы)

В целом можно утверждать, что и в городе, и сельской местности при лишении избирательных прав сознательная дискриминация национальных меньшинств не проводилась. В ряде регионов страны «национальный вопрос» при лишении прав стоял остро. В 1929 г. журнал «Советское строительство» опубликовал статью о катастрофической ситуации с лишением избирательных прав евреев в т. н. местечках. Как отмечал ее автор И. Вейцблит, местный советский работник, значительная часть населения этих местечек (до 40 %) была связана с торговлей и потому подлежала лишению избирательных прав. Здесь была весьма значительной численность «лишенцев», в составе которых преобладали евреи [219] Вейцблит И. Лишенцы в еврейских местечках и колониях // Сов. строительство. 1930. № 3. С. 92–97. . Местные власти, конечно, лишали евреев избирательных прав за торговлю или как членов семей, а не по национальному признаку. Однако факт оставался фактом – именно евреи составляли значительную часть «лишенцев» ряда западных регионов СССР. Подчеркнем, что эта ситуация не была характерна для других регионов страны, в т. ч. и для Сибирского, где преобладало русское население.

Изучение «лишенцев» по признаку сословной принадлежности дает возможность не только определить их положение в социальной иерархии царской России, но и проверить правомерность тезиса большевиков о том, что лица, лишенные избирательных прав, являлись «классовыми врагами пролетарского государства» и, следовательно, принадлежали к «эксплуататорским классам». Хотя очевидно, что к 1917 г. сословное деление не в полной мере соответствовало реальной социальной структуре общества, тем не менее до революции т. н. эксплуататорские классы включали в себя немало представителей привилегированных сословий. Поэтому логично предположить достаточно высокую долю дворянства, купечества и духовенства среди «лишенцев», по крайней мере, она была значительно выше, чем среди обычного населения.

По сословной принадлежности городские и сельские «лишенцы» значительно различались. Среди первых было много представителей различных сословий. Вместе с тем основная масса как городских, так и сельских «лишенцев» до революции не имела никакого отношения к т. н. эксплуататорским классам; лишь 5 % первых и 0,8 % вторых «лишенцев» до 1917 г. принадлежали к привилегированным сословиям (табл. 3). Абсолютное большинство сельских «лишенцев» до революции принадлежало к крестьянскому сословию. Исключение составили два бывших белых офицера, относившиеся к сословию мещан, и три священника, представлявшие бывшее привилегированное сословие духовенства. Однако формальное отнесение почти всех сельских «лишенцев» к крестьянству не позволяет увидеть соотношение социальных групп среди них. Выяснить же реальную картину невозможно из-за крайней противоречивости сведений, содержащихся в личных делах сельчан, лишенных избирательных прав. Власти, часто используя термин «исторический кулак», автоматически причисляли преобладающую часть крестьян к дореволюционным зажиточным слоям деревни. Сами же крестьяне, напротив, категорически опровергали подобный перенос статуса, поскольку считали, что были «вечными середняками» или даже бедняками. Установить истину без документального подтверждения чаще всего невозможно.

Таблица 3

Структура новосибирских «лишенцев» по бывшей сословной принадлежности (в %)

На сословном происхождении городских «лишенцев» остановимся подробнее. Как отмечалось выше, 5 % от всей изучаемой группы до 1917 г. принадлежало к привилегированным сословиям. На самом деле в данной категории доминировали выходцы из низших сословий города и деревни. При этом среди подававших заявления на восстановление в правах во второй половине 1920-х гг. доля представителей привилегированных сословий достигала 10 %, мещанства – 46 %. В первой половине 1930-х гг. ситуация радикально изменилась: выходцы из крестьянства составляли 73 %, мещанства – 23,5, дворянства, купечества и духовенства – 3,5 %. Такие перемены были обусловлены изменением состава категорий «лишенцев»: во второй половине 1920-х гг. одну из самых многочисленных категорий составляли бывшие белые офицеры, среди которых доля представителей привилегированных ранее и низшего городского сословий была выше, чем среди всех прочих; среди других категорий было меньше т. н. бывших, в первой половине 1930-х гг. в группе «лишенцев» преобладали торговцы, «кулаки» и члены их семей, которые, как правило, представляли самое многочисленное российское сословие – крестьянство.

Уровень грамотности и образования у городских и сельских «лишенцев» разительно различался. Образование в значительной степени определяло степень социальной активности горожанина того времени, и новосибирские «лишенцы» обязательно указывали, когда и где его получали. Сельчане не считали эту характеристику важной, указывали – «грамотный», «малограмотный», некоторые не заполняли соответствующую графу. На наш взгляд, по уровню грамотности и образования эти группы сравнивать некорректно. Применительно к сельским «лишенцам» можно говорить лишь об уровне грамотности, а к городским – об уровне грамотности и образования. Поэтому городских и сельских «лишенцев» по данному показателю рассмотрим отдельно.

Уровень грамотности и образования у новосибирских «лишенцев» можно оценить как достаточно высокий для того времени. Высокий уровень грамотности (образования) отличал ходатайствовавших о восстановлении в правах во второй половине 1920-х гг. (табл. 4).

Неграмотные в изучаемой группе составляли около 3 %, в самом Новосибирске их было в 7 раз больше (по данным Всесоюзной переписи населения 1926 г.). Уровень образования «лишенцев» для рассматриваемого периода был необычайно высоким – 69 % закончили средние или высшие учебные заведения.

В первой половине 1930-х гг. среди ходатайствовавших о восстановлении в правах значительную часть составляли бывшие «кулаки» и мелкие торговцы. Это не могло не сказаться на показателях грамотности (образования) всей группы «лишенцев»: они значительно снизились по сравнению с 1920-ми гг. Теперь неграмотные составляли почти 20 %, «лишенцы» с начальным образованием – 55, имевшие среднее и высшее образование – лишь 26 %. Впрочем, если сравнить горожан и «лишенцев» по уровню образования на основе данных переписи 1939 г., то вторые окажутся более образованными: лишь 19,3 % новосибирцев имели среднее и высшее образование [220] Новосибирск. 100 лет. События. Люди. Новосибирск, 1993. С. 189. , тогда как среди «лишенцев» этот показатель был выше на 6,7 %.