Модест Колеров - Петр Струве. Революционер без масс [сборник]

Гнусное убийство Каляева презренной рукой палача бессильно оскорбить героическую личность этого трагического, религиозного, святого убийцы. Но оно оскорбляет нас, и мы не можем молчать об этом, тем более не можем, что мы ответственны за совершённое им убийство, а потому виновны и в его казни…

Когда министр юстиции Манухин доложил Николаю II о том, что сенат отверг кассацию и смертный приговор, таким образом, вступил в законную силу, Царь, ничего не отвечая, отошёл к окну и забарабанил пальцами по стеклу. Ответа на сообщение Манухина так и не последовало [441] Сообщение нашего корреспондента (Прим. П. Б. Струве). . Царь, молча барабаня пальцами по стеклу, открывал двери палачу. Не в первый раз!

Когда же, наконец, нация, воспрянув, положит конец гнусной и смрадной язве самодержавия?!

Русский рабочий класс переживает тяжёлые дни. В борьбе за освобождение России он принёс огромные жертвы. Сколько людей пало на улицах от ружей и даже пушек! Но ещё больше погибло и гибнет от затяжного кризиса промышленности, от безработицы и от следующих по пятам за нею болезней. В рабочем классе молодые и старые, мужчины и женщины, и дети, дети без числа сошли и сходят в могилу жертвами тех тяжёлых мук, в которых наша истерзанная, искровавленная родина рождает свою свободу.

В такие дни рабочий класс должен разумно сплотить свои силы для того, чтобы отстаивать и свою жизнь, и свои человеческие права, для того, чтобы бороться с ежедневно изматывающей, губительной нуждой и в то же время пробиваться к свету, свободе и счастью.

Где горит тот свет, к которому нужно пробиваться?

Где пути к этому свету?

Свет этот в вере и убеждении, что возможно и необходимо такое устройство общества, в котором не будет никакого угнетения человека человеком, в котором никто не будет наслаждаться жизнью за счёт чужого труда, проживая в праздном довольстве. Вера в такое справедливое устройство общества называется социализмом.

Никто не может в настоящее время утверждать, чтобы было возможно сейчас же перестроить современное общество и сразу сделать его трудовым и социалистическим. Но это не значит, чтобы социализм был пустым словом и праздной мечтой. Социализм есть великая цель, яркая путеводная звезда, свет которой преображает мелкую повседневную борьбу за интересы в великое дело созидания нового, справедливого общества.

Кто же будет строить это общество? Все те, кто поняли несправедливость эксплуатации человека человеком — и прежде всего сами обездоленные и трудящиеся. Благородные мыслители, друзья человечества, вдумываясь в судьбы человеческого общества, открыли великую цель социализма, но только сами трудящиеся своею самостоятельностью могут построить камень за камнем, стена за стеной здание трудового социалистического общества.

В этом — основной смысл слова «классовая борьба» и учения об этой борьбе. Никто не может помочь рабочему классу, если он сам не пожелает себе помочь.

Путь борьбы рабочего класса за его повседневные нужды и за его конечное освобождение усеян трудностями и преградами.

Своекорыстие обеспеченных и богатых на каждом шагу противится всякому даже частичному улучшению положения трудящихся. Но ещё больший враг освобождения трудящихся всюду и всегда была их собственная неподвижность и косность. Вековое угнетение создало в рабочих массах привычки рабства и подчинения. Рабочий класс в лучших, наиболее сознательных своих элементах уже порвал с этими привычками. И этот дух непримиримой борьбы с угнетением сознательные рабочие должны поддерживать в себе, как огонь неугасимый, и нести его всюду, где живёт трудящийся человек.

Борьба рабочего класса за освобождение есть прежде всего и главнее всего дело самовоспитания рабочих.

В этом деле огромная помощь может и должна оказать рабочему классу интеллигенция. Но пусть она не стремится то, что зародилось в отдельных кружках и даже партиях, навязывать и диктовать рабочему классу. Рабочий класс в России настолько уже созрел, что он должен организоваться из себя, снизу, не под диктовку тех или других интеллигентских групп, а в упорной работе самодеятельности и самовоспитания.

До сих пор русское рабочее движение попеременно то подчинялось узким интеллигентским группам, то шло помимо интеллигенции, подчас даже во враждебном отчуждении от неё.

И то, и другое ненормально и нежелательно.

Русскому рабочему движению пора выйти на широкий путь сплочения рабочего класса извнутри в прочных организациях, которые пустили бы крепкие корни в рабочую массу и в её повседневную жизнь. Только став на этот путь, рабочий класс соберёт и измерит свои силы и сможет в полной мере использовать их в политической и социальной борьбе. В этом отношении первой мыслью, первой задачей сознательных рабочих должна быть организация профессиональных рабочих союзов и вообще всякого рода экономических и бытовых единений среди рабочих.

Часто рабочему классу приходится слышать лозунги или призывы, смысл которых «всё или ничего!», «либо пан, либо пропал»! Следовать за этими лозунгами значит для рабочих идти на верные поражения, значит не рвать, а укреплять цепи, в которых держит рабочих союз насильничающего чиновничества и корыстной буржуазии. Не следует обманываться: только шаг за шагом рабочий класс пробьётся к свету и конечной свободе. Человечество — сказал наш великий мыслитель-социалист Герцен— «идёт от освобождения к освобождению». Сегодня завоёвано одно, завтра другое, и каждый шаг, отвоёванный от насилия и эксплуатации, как бы он ни был мал, дорог сам по себе и ценен для дальнейшей борьбы.

Русский рабочий класс уже сейчас покажет свою мощь, если он сумеет действительно сплотиться и использовать свои соединённые силы в упорной и мудрой, освещённой светом социализма борьбе за свои права и интересы. Органом, посильно служащим такой борьбе, будет «Рабочее Слово».

Оно не служит никакой партии, потому что нет в России ещё партии, в программе и деятельности которой целостно воплощались бы начала настоящей рабочей политики, соответствующей интересам русского пролетариата. Разъяснять эти начала и тем вносить дух сознания и самодеятельности в рабочий класс будет основной задачей нашего органа.

В шаблонной, мы бы сказали, попугайской литературе русской социал-демократии книга Потресова представляет «отрадное явление». В ней есть мысль; она написана хорошим русским языком, а не тем ужасным жаргоном, которым пишут люди, имевшие несчастие упражняться в родной речи на «дискуссиях» заграничных кружков. Автор был видным участником «легального» марксизма, писал в сборнике 1895 г., уничтоженном цензурой, был фактическим издателем «легальных» сочинений Плеханова, сотрудничал в Новом Слове и Начале , и затем, участвовал в редакции заграничных изданий Заря и Искра.