Николай Качалов - Стекло

Разработана богатейшая палитра мозаичных смальт.

Осуществлено внедрение методики варки цветных стекол в производство, в результате чего отечественные стекольные заводы начали выпускать разнообразно расцвеченные художественные изделия.

Построена стекольная фабрика, передовая по оборудованию и методам работы, предназначенная для производства различных художественных изделий из цветного стекла по технологии, разработанной Ломоносовым.

Осуществлялось в течение одиннадцати лет руководство этой фабрикой.

Изыскано много оригинальных способов формования разнообразных стекольных изделий и разработаны новые конструкции многих необходимых для этого машин, станков и инструментов.

Найдено и блестяще развернуто применение стекла в монументальном декоративном искусстве, изготовлено большое количество разных стеклянных архитектурных деталей для убранства парадных строений, организована крупная мозаичная мастерская и набрано свыше сорока первоклассных картин из смальт собственного производства.

Колоссальность фигуры Ломоносова, подавляющее превосходство его ума, дальний прицел его мышления оторвали Ломоносова от господствующих слоев общества, в котором он жил и работал. В придворных кругах, в чиновничьей академической среде его, за редкими исключениями, не понимали, его боялись, ему завидовали, ему мстили. Вещий голос, которым он перекликался с грядущими поколениями, проносился высоко над головами его современников, неспособных внимать этим призывам.

Этим одиночеством Ломоносова, усугублявшимся враждебными действиями немецкой группировки, заправлявшей в то время судьбами российской науки, объясняется то забвение, которое постигло после смерти ученого многие его открытия и работы. Так, были надолго утрачены открытые им основные законы физики и химии, забыта на 100-150 лет его замечательная работа в области геологии. Его самое задушевное творение — стекольная фабрика — по нерадивости, бестолковости и жадности наследников была разбазарена и закрыта через три года после его смерти, а из выпущенных за 13 лет ее существования замечательных художественных изделий к настоящему времени уцелело, по свидетельству В. К. Макарова, лишь одно пресс-папье. Знаменитые мозаичные полы в дворцовых залах, выложенные зодчим Ринальди из бесподобных ломоносовских смальт, были выломаны придворными архитекторами при очередном ремонте. Были забыты также рецепты его замечательных смальт, и когда, почти через сто лет, потребовалось применить мозаичное искусство для внутренней отделки строящегося Исаакиевского собора, пришлось выписать из Италии специалистов, при помощи которых Санкт-Петербургский стеклянный завод, организовав у себя специальную мастерскую, так называемый «шатер смальт», заново «переоткрыл» ломоносовскую методику варки мозаичных составов. Однако через несколько десятков лет это дело опять основательно заглохло вследствие полного равнодушия к нему царского правительства, и лишь за последние годы советским стекольщикам удалось полностью восстановить искусство варки мозаичных смальт, существенно обогатив их расцветку применением ряда новых красителей.

Особенно ярким примером недопустимо безразличного отношения к наследию Ломоносова может служить судьба замечательного произведения монументального искусства, увенчавшего труды Ломоносова в области мозаики, картины «Полтавская баталия», которая более ста лет скиталась по задворкам разных казенных строений, пока, наконец, уже при Советской власти не нашла достойного себя места в здании Академии наук на Васильевском острове.

Ломоносов был непонятен, а зачастую и чужд многим своим современникам, нам же он понятен, близок и дорог.

В условиях социалистического общества, в свете совершенно нового мировоззрения, новых требований и новых представлений о любви к отечеству и о служении своему народу, в деятельности Ломоносова открылось много такого, что не замечалось и не ценилось в дореволюционном русском обществе.

Прежде всего стал понятен народный, глубоко патриотический характер всей деятельности Ломоносова в том смысле, что она целиком была направлена на пользу и на прославление родной страны.

Другая черта Ломоносова, которая понятна нам и оценена только теперь, — это резко выраженный материалистический характер мировоззрения. Новейшими исследованиями установлена материалистическая направленность тех общих понятий о сущности и значении человеческого слова, из которых исходил Ломоносов. В его работах правильно развиваются представления об общественной функции языка, о связи его с сознанием и действительностью, о служении его для производительной деятельности человечества.

Наконец, еще одна очень близкая нам черта — необыкновенно тесная связь всей деятельности Ломоносова с практическими запросами. Для него работа утрачивает всякий смысл и интерес, если нельзя перенести ее результаты на практику, «внедрить в производство», как мы говорим сейчас. Отсутствие такой возможности вызывает у него почти физическую боль — «несносное мученье», говоря его словами.

Образ Михаила Васильевича Ломоносова — гениального сына русского народа — близок и созвучен нашей эпохе.

Советский народ получил от царской России, если не считать двух-трех крупных, хорошо поставленных предприятии, множество мелких частновладельческих стекольных заводиков с изношенным оборудованием и непреодолимым пристрастием к чахлым декадентским формам.

В первые годы после окончания гражданской войны страна занималась восстановлением главнейших отраслей тяжелой индустрии, определивших общее благосостояние народного хозяйства и обороноспособность страны. В частности, была отстроена большая группа крупных механизированных заводов листового стекла, установлены на реконструированных предприятиях десятки мощных автоматов, изготовлявших тарные стеклянные изделия (бутылки, консервные банки и пр.), созданы внушительные базы производства оптического стекла и других технических стекол специального назначения.

Вопросы же художественного стеклоделия, естественно, были отнесены на вторую очередь, и ими занимались от случая к случаю, без какого-либо единого руководящего плана. В результате промышленность художественного стекла продолжала деградировать и к концу 30-х годов пришла к такому состоянию, которое уже требовало серьезного вмешательства.