Борис Флоря - Польско-литовская интервенция в России и русское общество

Так, кн. Леонтий Иванович Шаховской, двадцать лет служивший выборным дворянином по Зубцову, к началу 1610 г. стал «дворянином московским», а три его сына стольниками [284] О службе Л. Шаховского по Зубцову см.: Боярские списки последней четверти XVI — начала XVII в. и роспись русского войска 1604 г. М., 1979. Ч. 1. С. 171, 191, 242, 325; Ч. 2. С. 9. О Л. Шаховским как одном из «дворян» («аulісі») в составе посольства тушинцев к Сигизмунду III см.: Цветаев Д. В . Царь Василий Шуйский и места погребения его в Польше. Варшава, 1902. Т. 2. Кн. 2. С. VI. О сыновьях см.: Biblioteka Polskiej Akademii Nauk w Kórniku (далее — Kóm). Rkp. 1709. K. 276 v . . К началу 1610 г. стольниками стали и ржевские помещики Федор, Андрей и Павел Тютчевы [285] Ibid. . Но особенно значительным было возвышение Федора Михайловича Плещеева, сыгравшего большую роль в переходе псковских и новгородских пригородов на сторону Лжедмитрия II. В одном из летописных рассказов о событиях он назван «луцким помещиком» — одним из членов дворянской корпорации Великих Лук, которая вообще не была представлена в составе «государева двора» [286] ПСРЛ. T. 34. C. 250. . В июле 1608 г. он уже носил боярский сан и был наместником и воеводой Великих Лук [287] АИ. T. 2. C. 120–121. .

Это назначение заслуживает особого внимания. Общей нормой практики управления в Русском государстве ХV–ХVІ вв. было назначение воеводами и наместниками в города людей, не принадлежавших к кругу местных землевладельцев, не связанных с местным дворянским обществом и поэтому более способных отстаивать перед его лицом интересы государственной власти. Назначение Ф. М. Плещеева было существенным отступлением от этой практики. На своем посту Ф. М. Плещеев представлял в большей мере интересы местной дворянской корпорации, а не власти в Тушине. И такое назначение не было единственным. Так, в начале 1610 г. воеводами во Ржеве-Володимировой были кн. Леонтий Иванович Шаховской и Гавриил Юдич Хрипунов [288] Kóm. Rkp. 1709. K. 276 v . — оба местные землевладельцы [289] В регесте жалованной грамоты Сигизмунда ІІІ кн. Леонтию упоминается его вотчина в Ржевском уезде — с. Плавуча (Акты, относящиеся к истории Западной России (далее — АЗР). СПб., 1851. Т. 4. № 183/ХІ); о ржевских вотчинах и поместьях Г. Хрипунова см. в аналогичном документе (Там же. № 183/ХХІV). В боярском списке 1621/22 г. Г. Хрипунов записан первым по Ржеве с окладом в 800 четвертей ( Сторожев В. Н. Материалы для истории русского дворянства // ЧОИДР. М., 1909. Кн. 3. С. 141). . Из местнического дела 1627 г. можно узнать, что еще в одном городе того же региона — Торопце — воеводами были Александр Чеглоков, Михаил Обедов, Иван Кафтырев [290] РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. Московский стол. Стб. 28. Столпик 1. Л. 13. , также выходцы из местного дворянства [291] О Кафтыревых и Чеглоковых как семьях, давно связанных с Торопцом, см.: Антонов А. В. Частные архивы русских феодалов XV — начала XVII века // Русский дипломатарий. М., 2002. Вып. 8. № 3420, 3421 (Чеглоковы), 1053 (Иван Федорович Кафтырев), 362, 642, 650 и др. (Федор Кафтырев). . Практика эта получила такое распространение, что с ней пришлось считаться и после возвращения уездов северо-запада под власть царя Василия. Так, из того же местнического дела мы узнаем, что новым воеводой в Торопец был прислан М. В. Скопиным-Шуйским Иван Афанасьевич Мещерский «по прошенью их, торопчан» [292] РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. Московский стол. Стб. 28. Столпик 1. Л. 12. .

На территории Замосковного края эти важные приобретенные провинциальным дворянством преимущества были во многом обесценены тем, что дворяне не могли в полной мере воспользоваться доходами от своих старых и новых владений, которые во все возрастающих размерах присваивало себе наемное польско-литовское войско царя Дмитрия, а на все это накладывались грабежи отрядов «загонных людей», состоявших из казаков и беглых панских пахолков [293] Богатый материал, иллюстрирующий эти положения, собран в 8-й главе исследования И. О. Тюменцева. . В результате к весне 1609 г. обозначился решительный отход дворянства Замосковного края от тушинского лагеря, дворяне этих уездов начинали в массовом порядке отъезжать из лагеря в Тушине [294] Тюменцев И. О. Смута в России… С. 413, 419. .

Однако положение на северо-западе заметно отличалось от тех условий, которые сложились на землях вокруг Москвы и на север от нее, где постоянно находилось польско-литовское войско. На территории северо-запада польско-литовских войск практически не было. Из подробного рассказа нескольких летописных повестей о событиях в Пскове в 1608–1610 гг. видно, что после признания здесь власти Самозванца дело ограничилось присылкой воевод из Тушина и конфискацией «казны» псковских гостей [295] Псковские летописи / Под. ред. А. Н. Насонова. М., 1955. Вып. 2. С. 271. . Лишь в 1610 г. под городом появился «Олисовской пан с литовскими людьми и с черкасы» [296] Там же. С. 275. . Лишь в Дорогобуже и Вязьме стояли гарнизоны [297] В ноябре 1609 г. в Дорогобуже стоял гарнизон во главе с С. Вержбицким, а в Вязьме — во главе с М. Велогловским (Diariusz drogi króla JMci Zygmunta III od szczęśliwego wyjazdu z Wilna pod Smoleńsk w roku 1609 a die 18 Augusta, fortunnego powodzenia przez lat dwie do wzięcia zamku Smoleńska w roku 1611 / Opr. J. Byliński. Wrocław, 1999. S. 93). , контролировавшие путь, по которому из Речи Посполитой шла в Тушино военная помощь. У дворянства северо-запада России тем самым не было столь веских причин отступаться от царя Дмитрия, как у дворянства Замосковного края.

Однако общее изменение соотношения сил в пользу лагеря сторонников царя Василия не могло не способствовать ослаблению позиций сторонников тушинского царя и на северо-западе.

Для сторонников царя Дмитрия в этом регионе главной задачей было добиться подчинения Новгорода — главного центра края, продолжавшего оставаться под властью царя Василия. С осени 1608 г. в Старой Русе стали собираться войска для похода на этот город. Сюда прибыл из Тушина отряд во главе с полковником Я. Кернозицким, отряды русских сторонников Лжедмитрия II с северо-запада во главе с Ф. М. Плещеевым и запорожцы полковника Грица [298] ПСРЛ. T. 34. C. 250. О составе армии Кернозицкого к весне 1609 г. см.: Almquist H . Sverge och Ryssland. Uppsala, 1907. S. 142. . Военачальники организовали блокаду Новгорода, рассчитывая на его скорую сдачу [299] Подробнее об этом см.: Тюменцев И. О. Смута в России… С. 247–248. . Однако уже зимой 1608/09 г., когда началось восстание населения Поморья и новгородских пятин против тушинцев, войска Кернозицкого вынуждены были отойти от города к Старой Русе [300] Там же. С. 390–391. . В мае 1609 г. корпус Кернозицкого, отступавший от Старой Русы под напором русско-шведских войск, посланных из Новгорода М. В. Скопиным, был разбит в сражении у с. Каменки Торопецкого уезда, полковник «не со многими людьми» бежал во Ржеву-Володимирову [301] ПСРЛ.Т. 14. С. 90; Т. 34. С. 250. . Поражение Кернозицкого, ставшее началом перелома в борьбе между двумя лагерями в масштабе всего Русского государства, имело свои последствия и для положения на северо-западе. Уже 18 мая жители Торопца направили шведскому военачальнику Э. Горну, участвовавшему в сражении с Кернозицким, своих представителей, заявивших о возвращении города под власть царя Василия и просивших прислать им военную помощь [302] Almquist H. Sverge… S. 142. .