Игорь Сенченко - Йемен. Земля ушедших в легенды именитых царств и народов Древнего мира

Древнегреческий философ Теофраст (ок. 370–288/285 до н. э.), ученик Аристотеля, первым поведал жителям Древнего мира о богатом йеменском государстве Саба/, его жителях., купцах и мореходах, сборщиках ладана и торговцах алоэ. Сабейцев он величал «финикийцами южных морей». И неслучайно. Морские пути в «южных морях» они, действительно, знали отменно. Активно торговали с Индией и Персией, Восточной Африкой и Цейлоном. «Подобно финикийцам, устремлялись в страны далекие для установления с ними торговых связей» (7).

Жили сабейцы, по словам Теофраста, в достатке, и «превосходили все другие народы богатством и роскошью…Кровати и треножники у них были на серебряных ножках».

Источник богатства сабейцев , сообщал Теофраст, – благовония. Сведения о них приведены Теофрастом в его знаменитой «Истории растений». Деревья, дававшие ароматические смолы, писал он, «ладан, мирра, кассия, кинамон», в обилии произрастали в землях сабейцев. Охраны «благовонных рощ», как таковой, не существовало. Сабейцы были «честны между собой». «Никто не испытывал нужды выставлять охрану для защиты своей собственности». Чистая камедь благовонных деревьев, отмечал Теофраст, оценивалась в его время «вдвое дороже серебра» (8).

Из рассказа Теофраста следует, что все благовония, собиравшиеся в Хадрамауте, свозили в Саботу (Шабву у арабов), древнюю столицу этого края. Там ежегодно, в одно и то же время, проходили ярмарки. Ладан и мирру выставляли для продажи во дворе главного храма. Каждый из владельцев-продавцов благовоний ссыпал свой товар в «отдельную кучку». Втыкал в нее «дощечку с обозначением числа имевшихся в ней мер», а также цены «за ту или иную меру», и удалялся. Торговцы, приходившие туда за товаром, внимательно знакомились с информацией, содержавшейся на дощечках-ценниках. «Перемеряв понравившуюся им кучку», забирали выбранный товар, а на его место клали подлежавшую к оплате сумму денег. Треть от выручки с «каждой проданной кучки благовоний» поступала в пользу храма (ее изымал жрец из тех денег, что покупатели оставляли на местах приобретенного ими товара). Один раз в день, ближе к вечеру, во двор храма наведывались владельцы товара и забирали то, что им причиталось. Обмана и мошенничества не наблюдалось. Благовония, остававшиеся невостребованными, в полной сохранности возвращали их владельцам.

Благовоний в тех краях произрастало так много, сказывал Теофраст, что, со слов ходивших туда мореходов-греков, даже ветер, дувший с той земли, благоухал (9).

Резиденция владык Хадрамаута, дворец Шакир, один из самых роскошных и знаменитых в Древнем Йемене, построенный еще в I в. до н. э., не сохранился; был сожжен и разрушен сабейцами (в III в. н. э.).

Не обошел вниманием земли Древнего Йемена и Эратосфен Киренский (ок. 276–194 до н. э.), один из самых разносторонних ученых античности, греческий географ, филолог, астроном и поэт, глава Александрийской библиотеки. Повествуя о царствах Древнего Йемена в своей знаменитой «Географии», он с восхищением отзывался о столицах всех четырех йеменских царств (Саба’, Катабане, Ма’ине и Хадрамауте), «местах проживания монархов», которые украшали величественные дворцы и храмы (10).

Эратосфена, человека беспримерных знаний о странах и народах Древнего мира, часто называют «Отцом географии» (он первым ввел в обращение термин «география»).

О благовониях аравийских, о жизни и быте сабейцев рассказал в своей «Исторической библиотеке» и древнегреческий историк Диодор Сицилийский (ок. 90–30 до н. э.). Описывая «Аравию Счастливую», он указывал, что в его время она давала «большую часть товаров», считавшихся у греков дорогими. Сабейцы владели огромными стадами скота, в «количествах невообразимых», и «превосходили в богатстве» не только соседних арабов, но и «всех прочих людей». Дворец их владыки, «получавшего престол по наследству», располагался в столице царства, в городе Саба’. И сам дворец тот, и жилища сабейцев отличались роскошным внутренним убранством и впечатляющим внешним видом. В домах сабейцев имелись «чеканные кубки разного вида, сделанные из злата и серебра». Некоторые колонны дворцовых залов «венчали серебряные фигуры». Потолочные деревянные перекрытия и двери домов обращали на себя внимание дивной резьбой и искусной инкрустацией из слоновой кости (11).

В «Аравии Счастливой», говорится в сочинении Диодора, «в изобилии» произрастают растения, «дающие ароматические вещества». Оттуда «берутся ладан и мирра», и «расходятся потом по всем странам мира». Их возжигают в храмах – в честь богов. Заросли благовонных рощ в землях тамошних – таких больших размеров, и благовоний там всяких – в столь великом множестве, что в то время как народы прочие экономно используют их, возжигая у алтарей богов своих, арабы «очаги ими подтапливают», а рабы их – «постели себе из оных стелют».

«Счастливая Аравия», восклицает Диодор, – это, воистину, обитель благовоний! Здесь, в некоторых местах, даже земля, порой, источает благовонные пары, когда во время работ рудокопов «открываются, случается, душистые вены земли». Приятные запахи «благовонных рощ и жил земных», разносимые ветром, чувствуют даже мореходы, проходящие вдоль побережья края того на судах своих (12).

Имелись в землях «Аравии Счастливой», извещал Диодор, смарагд и бериллий. Добывали там и золото, в самородках, «размером с каштан». У купцов оно звалось «тусклым», то есть не нуждавшимся в выплавке. Золотых дел мастера тамошние изготавливали из него женские украшения (13).

Ведя речь о верблюде, животном Аравийской пустыни, о котором в Риме и в Греции знали тогда немногие, Диодор отмечал, что служил верблюд арабам Аравии одинаково хорошо и в мирное, и в военное время; что аравийцы широко использовали верблюдов и в домашнем хозяйстве, и в торговых, и в военных целях. Во время сражений, на поле брани, на верблюда усаживались по двое лучников; «один из них – спереди, другой – сзади»; и разили врагов стрелами (14).

Писал о Древнем Йемене и Страбон (64/63 до н. э. – 23/24 н. э.), знаменитый историк и географ прошлого, автор всемирно известной «Географии» и не сохранившихся до наших дней «Исторических записок». Древний Йемен, слывший среди народов мира «краем благовоний», сообщал Страбон, отличался «плодородием земель», был богат «пчелиными пасеками» и домашним скотом, и состоял из множества племенных уделов. Самыми большими из них Страбон называет места обитания минееев ( минейцев ) со столицей в Карна’; владения примыкавших к ним сабеев ( сабейцев ), со столицей в Ма’рибе; земли каттабанов ( катабанцев ), простиравшиеся до пролива (Баб-эль-Мандебского) и управлявшиеся из Тимна’; и территорию проживавших на востоке хатрамотитов ( хадрамаутцев) со столицей в Саботе (Шабве у арабов, основанной Савтой, сыном Куша, одним из четырех сыновей Хама, сына Ноя). Все они управлялись властелинами их единолично, и процветали. Царство и престол у них наследовал «не сын от отца», а сын того знатного человека, который первым рождался после восшествия на престол очередного царя. Поэтому одновременно с коронацией нового царя составляли «список беременных жен знатных людей» и «приставляли к ним стражу» – для наблюдения. Сына той из них, которая рожала первой, царь, по существовавшему тогда закону, усыновлял. И воспитывал по-царски, «как будущего наследника».