Игорь Сенченко - Кувейт. Мозаика времен

Становлению независимого удела бану ‘утуб в землях нынешнего Кувейта способствовало и то, что турки, вовлеченные в 1756 г. в войну с Россией и Австрией, пристального внимания своим владениям в Аравии, на окраине империи, за исключением, пожалуй, Мекки и Медины, не уделяли.

Власть шейха Сабаха I ибн Джабира простиралась тогда и на селение Джахра, где имелись колодцы, обеспечивавшие город и торговые караваны водой, а также на ряд островов, в том числе на Файлаку.

К 1758 г. власть Сабахов признавали уже не только жители Эль-Кута, но и обитавшие в его окрестностях племена. Немалую роль в этом сыграло то, что род Сабахов «крепко держался традиций предков». Морской торговлей не занимался. Снаряжая и отправляя из Кувейта караваны, установил тесные и доверительные отношения с шейхами влиятельных бедуинских племен, кочевавших в местах пролегания караванных путей в Багдад и Басру, Алеппо и Эль-Хасу. Платил им за безопасный проход караванов, вовремя и сполна. Отличался щедростью и гостеприимством.

Торговля в Эль-Куте набирала силу. Небольшой портовый городок этот сделался вскоре важным звеном морской и караванной торговли края. Товары, поступавшие в Эль-Кут из Индии, Персии и Южной Аравии, уходили оттуда с караванами в сирийский Алеппо и через него — в страны Средиземноморья. Перемещались с ними и те торговцы, путешественники и служащие европейских компаний в Индии, которым нужно было попасть в Средиземноморье. Сделать же это тогда быстрее всего, и, что не менее важно, безопаснее, можно было, пройдя с торговым караваном через пустыню из Эль-Кута в Алеппо [91] Ahmad Mustafa Abu Hakima , History of Eastern Arabia 1750–1800, op. cit., p. 54. .

В марте 1758 г. путешествующий врач Айвис, направляясь из Индии в Европу, оказался в бассейне Персидского залива. Судно, на котором он следовал, бросило якорь у острова Харк. Барон Книпхаузен, глава располагавшейся там в то время датской торговой фактории, рекомендовал ему и его спутникам в качестве кратчайшего маршрута до Алеппо караванный путь из Кувейта. Посоветовал добраться на фаллуке , местном паруснике, до Грейна (Кувейта), где, присоединившись к торговому каравану, проследовать с ним через пустыню до Алеппо. Пояснил, что путь этот составит не более 25–30 дней. Иными словами, сэкономит им довольно много времени — от двух до четырех недель — в сравнении с запланированным ими маршрутом на судне до Басры, а оттуда, с караваном через Багдад, до Алеппо [92] Ahmad Mustafa Abu Hakima. Te Modern History of Kuwait, op. cit., p. 6. .

Книпхаузен, которому шейх Грейна, по выражению барона, «был обязан», послал за ним парусник (31 марта 1758 г.). Возвратилось судно на Харк спустя две недели (14 апреля), с «долгожданным арабом», отмечает в очерках о своих путешествиях Айвис. Однако договориться с шейхом насчет содействия в организации перехода из Грейна в Алеппо не удалось — не сошлись в цене за услуги. Шейх хотел, чтобы ему заплатили 2000 пиастров. Барон же, выступавший от имени путешественников, предлагал только тысячу, максимум — тысячу сто пиастров, и не больше (800 пиастров составляли тысячу индийских рупий или 125 фунтов стерлингов).

Покидая остров, пишет Айвис, раздосадованный шейх заявил барону, что, состоя с ним в дружбе, он никак не ожидал, что Книпхаузен «отдаст предпочтение в торге странникам», выступит «защитником их интересов» [93] Slot B. J, Te Origins of Kuwait, op. cit., p. 135; Dr. Ives, Edward A. , Voyage from England to India in the year 1754, also a Journey from Persia to England by an unusual Route, in 1758 and 1759, London, 1773, p. 222, 223. .

Поскольку датчане серьезно враждовали тогда с турецкими властями в Басре, сообщает историк Абу Хакима, то доставляли свои товары в Месопотамию и в Центральную Аравию в обход Басры, через Грейн, что, конечно же, было в интересах тамошнего шейха. Отсюда — и та положительная реакция шейха на просьбу барона прибыть на Харк для встречи и деловой беседы с его гостями [94] Ahmad Mustafa Abu Hakima , History of Eastern Arabia 1750–1800, op. cit., p. 56. .

Караван, с которым Айвис, по совету барона Книпхаузена, планировал добраться до Алеппо, состоял, к слову, из 500 верблюдов и 1 тыс. человек.

Барон Тиддо Фредерик Книпхаузен слыл человеком энергичным и образованным, и в то же время — надменным, любвеобильным и несдержанным. Отец его занимал пост прусского министра. Сам же барон в начале своей карьеры был офицером. Служил в прусской армии. Из-за дерзкой перебранки с самим королем Пруссии оказался в тюрьме. При содействии отца совершил побег, и укрылся в Голландии. Там в 1747 г. поступил на службу в Датскую Ост-Индскую компанию. Получил назначение в Китай. И уже оттуда перевелся в Басру (1749 г.), где возглавил торговую факторию. В 1753 г. из-за конфликта с турецким губернатором Басры, который спровоцировал конкурент Книпхаузена, резидент торговой фактории Английской Ост-Индской компании, перебрался на остров Харк [95] Slot, B. J., Arabs of the Gulf 1602–1784, Leidschendam, the Netherlands, 1995, p. 353–369, 426–427. . Играл заметную роль в торговых делах бассейна Персидского залива в период 1750–1759 гг. Желая «досадить турецкой Басре», и как можно больше, установил тесные коммерческие отношения с шейхом Кувейта из династии Аль Сабах.

С 1754 по 1766 гг. остров Харк являлся свободным торговым портом бассейна Персидского залива. Функционировал под датским флагом. Активно торговал с Кувейтом и многими другими городами-портами Аравийского побережья, но только не с Басрой. Личная охрана барона состояла из рослых, крепкого сложения рабов-африканцев. Сам барон страстно интересовался историей края. Собирал летописи, сказания и предания народов Залива.

Окунувшись в жизнь портовых городов Персидского залива, познакомившись с жемчужным промыслом арабов Прибрежной Аравии, задался мыслью непременно прибрать его к рукам Датской Ост-Индской компании, захватить Бахрейн, «жемчужную кладовую арабов». Подготовил и представил на рассмотрение директории компании соответствующий план. Указав на «огромные богатства» Бахрейна, подчеркнул, что оборона острова организована управляющим им племенем ал-матариш исключительно плохо. В сопроводительной записке упомянул и о том, как годом ранее власть свою над островом этим установил хитрый шейх Насир, правитель Абу Шахра (Бендер-Бушира), вождь арабского племени ал-матариш. Подкупами и подарками, рассказывает Книпхаузен, шейху удалось расколоть бахрейнский союз племен бану хувалла , который воспротивился его воле. Потом, ступив на Бахрейн, он взял этот остров в аренду — у шаха Персии, за 20 000 рупий в год.

В том же 1756 г. на Книпхаузена поступил донос. Барон обвинялся, ни много ни мало, а в экономической нецелесообразности открытия торговой фактории на острове Харк. Ответ Книпхаузена на соответствующий запрос директории компании последовал незамедлительно. Арабы Аравии, докладывал Книпхаузен, в силу традиции, придерживаются взятых на себя обязательств. В торговых делах они надежнее заносчивых, жадных и коварных турок или тех же хитрых, как лисы, персов. И потому факторию лучше держать на территории, находящейся в управлении арабов, нежели турок или персов, не в Басре или в Абу Шахре, а на том же Харке.