Луи-Адольф Тьер - История Французской революции. Том 3 [litres]

Итак, гроза, по-видимому, рассеивалась. Тем более что значительно продвинулись и Раштаттские переговоры. Шаг за шагом оспаривая левый берег Рейна, желая сохранить территорию между Мозелем и Рейном и небольшую территорию между Руром и Рейном, депутация Германской империи наконец согласилась уступить весь левый берег. Линия Рейна была признана естественной границей Франции. Приняли и другое не менее важное начало – вознаграждение князей, лишенных владений, с помощью секуляризации. Но оставались не менее затруднительные пункты: раздел островов Рейна, сохранение укрепленных пунктов и тет-де-понов, участь монастырей и дворянства левого берега Рейна, уплата долга стран, уступаемых Франции, и проч., и проч. Все эти вопросы было нелегко разрешить, особенно при германской медлительности.

Таково было состояние континента. Горизонт, казалось, немного прояснялся. Бонапарт наконец получил разрешение отправиться в Тулон. Условились, что Талейран непосредственно после него поедет в Константинополь, дабы дать Порте уверения относительно Египетской экспедиции.

Египетская экспедиция – Высадка перед Александрией; взятие этой крепости – Наступление на Каир – Сражение при Пирамидах – Административные труды Бонапарта в Египте – Морское сражение при Абукире, уничтожение французского флота

Бонапарт прибыл в Тулон 9 мая 1798 года (20 флореаля года VI). Его присутствие обрадовало армию, которая начинала роптать и бояться, что что-нибудь воспрепятствует ему стать во главе экспедиции. Это была старая Итальянская армия. Она была богата, покрыта славой, и о ней можно было сказать, что Фортуна ей улыбнулась. А потому в этой армии не наблюдалось особой готовности к войне; требовалось всё обожание своего полководца, чтобы сесть на суда и отправиться в неизвестном направлении. При прибытии Бонапарта в Тулон армия встретила его с восторгом; она не видела своего генерала уже восемь месяцев. Немедленно же Бонапарт, не объясняя солдатам цели, обратился к ним со следующей прокламацией:

«Солдаты!

Вы составляете крыло Английской армии. Вы воевали в горах, на равнинах, при осадах; остается вам еще война на море.

Римские легионы, которым вы часто подражали, но всё еще уступаете, сражались с Карфагеном то на этом море, то на равнине у Зама. Победа никогда не покидала их, потому что они всегда были храбры и неутомимы в трудах, дисциплинированны и единодушны.

Солдаты, взоры Европы устремлены на вас! Вам предстоит великое предназначение: сражаться, преодолевать опасности и труды. Вы сделаете еще больше, чем уже сделали для блага отечества, счастия всех людей и вашей собственной славы!

Солдаты, матросы, пехотинцы, артиллеристы, кавалеристы, будьте единодушны! Помните, что в день сражения вы будете нуждаться друг в друге.

Солдаты и матросы, до сих пор мало входили в ваши нужды и ваше положение; теперь же на вас обращены все попечения Республики: вы будете достойны армии, к которой принадлежите.

Гений свободы, от колыбели своей сделавший Республику высшей распорядительницей Европы, желает, чтобы она стала тем же и на морях, и среди отдаленнейших наций!»

Нельзя было лучше объявить о великом предприятии, покрыв его тайной.

Эскадра Брюэ состояла из тринадцати линейных кораблей, из коих один 120-пушечный (это был «Ориент», на борт которого собирались взойти адмирал и главнокомандующий), два 80– и десять 74-пушечных. Кроме того, имелись два 64-пушечных венецианских корабля, шесть венецианских и восемь французских фрегатов, семьдесят два корвета, куттера, авизо, канонирских лодок и всякого рода мелких военных судов. Число транспортных судов, собранных как в Тулоне, так в Генуе, Аяччо и Чивитавеккьи, простиралось до четырех сотен. Итак, на Средиземном море должно было развеваться разом более пятисот парусов. Никогда еще моря не видали такой армады. На кораблях находились 40 тысяч войск всех родов оружия и 10 тысяч матросов. У них имелся запас пресной воды на месяц, а продовольствия – на два.

Паруса подняли 19 мая (30 флореаля) при громе пушек и криках всей армии. Сильные ветры несколько повредили один фрегат на выходе из порта. Те же ветры причинили Нельсону, крейсировавшему с тремя кораблями, такие неприятности, что он вынужден был направиться для починки своих судов к острову Сан-Пьетро. Будучи таким образом удален от французской эскадры, он не видел, как она вышла.

Флот направился сначала к Генуе, чтобы присоединить к себе транспортные суда, собранные в этом порту под командованием генерала Бараге д’Илье. Затем эскадра поплыла к Корсике, присоединила к себе в Аяччо транспорт под командованием Вобуа и направилась в Сицилийское море – присоединить транспорт Чивитавеккьи код командованием Дезе. Бонапарт думал плыть на Мальту и мимоходом испробовать смелое предприятие, успех которого он давно уже подготовил тайными интригами. Он хотел завладеть этим островом, главенствующее положение которого в Средиземном море делало его весьма важным для Египта: остров вскоре перешел бы в руки англичан, если их не опередить.

Орден мальтийских рыцарей постигла участь всех средневековых учреждений: он утратил цель своего существования, а вследствие того – и свое достоинство, и свою силу. Он представлял собою злоупотребление, полезное лишь для тех, кто его эксплуатировал. Кавалеры имели в Испании, Португалии, Франции, Италии и Германии значительные имущества, пожертвованные благочестивыми людьми для покровительства христианам, посетителям святых мест. С той поры как пилигримы перестали путешествовать по миру, роль и обязанность кавалеров состояла в охранении христианских народов от варваров и в уничтожении гнусного пиратства, разорявшего

Средиземное море. Имущества ордена было достаточно для содержания значительных морских сил, но кавалеры нисколько не думали о создании таковых; у них было лишь два или три старых фрегата, никогда не выходивших из порта, и несколько галер, которые только или сами устраивали празднества, или принимали в них участие по всем портам Италии.

Гроссмейстеры и командоры, высоко поставленные в христианском мире, растрачивали доходы ордена в роскоши и праздности. Не осталось ни одного кавалера, который сражался бы с неверными. Орден не внушал к себе более никакого почтения. Во Франции его имущества были отняты, Бонапарт захватил их также и в Италии, а в пользу ордена не поступило ни одного заявления. Бонапарт привлек на свою сторону нескольких кавалеров и предполагал неожиданно устрашить их смелостью и принудить сдаться, так как у него не было ни времени, ни средств для атаки крепости, которая считалась неприступной. Видя господство французских эскадр на Средиземном море, орден уже предчувствовал опасность и попросил покровительства Павла I.