Джеремия Кэртин - Монголы на Руси. Русские князья против ханов восточных кочевников

Иван Калита и его преемники были больше расположены к Константину и Василию – младшим сыновьям Михаила-великомученика. Оба его старших сына – Дмитрий Грозные Очи и Александр – всегда были неисправимо враждебны по отношению к Москве. Дмитрий Грозные Очи не оставил детей, а сыновья Александра унаследовали гордость своего отца и его ненависть к Москве.

Став князем Тверским, Михаил не искал ссор между двумя княжествами. Дорогобуж вызвал первую. Василий был князем в Кашине; до этого он был князем в Твери после смерти своего старшего брата Константина, но был вынужден уступить этот город своему племяннику Михаилу. Когда он вместе с другим племянником Еремеем обратился к Москве за справедливым судом в отношении Михаила, решение этого вопроса было предоставлено митрополиту Алексию, который поручил уладить его епископу Тверскому Василию. Но решение епископа принесло не мир, а вражду. Основываясь на том, что Михаил не взял Дорогобуж силой, а получил по завещанию умершего князя, епископ признал город законной собственностью Михаила и решил дело не в пользу Еремея и Василия.

Озадаченные наследники воспользовались отъездом Михаила в Литву и снова пожаловались Москве. Они потребовали призвать епископа с отчетом о неправедном суде. Они сказали, что наследство не принадлежало Симеону в такой степени, чтобы он мог распоряжаться им абсолютно свободно. Ему принадлежала лишь его часть, да и эта часть была связана с определенными условиями. Дядя Симеона и его брат Еремей настойчиво заявляли свои права. Епископ был призван в Москву, где постановили, что его решение было неправильным, и заставили выплатить князьям ущерб. Затем были выделены войска, чтобы ввести Еремея и Василия в права той части собственности, которая была им присуждена. Но вместо того чтобы мирно вступить во владение этой собственностью, они пошли войной на Тверь и потребовали выкуп. Однако выкупа не получили и Тверь взять не смогли, поэтому они безжалостно разграбили местность вокруг нее. Тверской князь Михаил возвратился из Литвы с помощью от Ольгерда и пошел прямо на Кашин, где захватил жен двух князей с их родственниками и много бояр. Василий и Еремей запросили мира, который был с ними заключен, и все, включая Михаила, обсудили его с Дмитрием Московским. Но годом позже, в 1367 г., Еремей, невзирая на свою клятву Михаилу Тверскому, отправился в Москву. Князья пожаловались, что Михаил притеснял и обманул их. Введение в княжество литовского войска и разгром кашинского князя – приверженца Москвы, но больше всего, наверное, деятельная и несгибаемая гордость князя Михаила не нравились московскому князю. И хотя тверской князь обсуждал условия мира вместе с Еремеем и Василием, он ведь раньше нападал на Кашин, тем самым принижая союзников Москвы и забывая, что в распоряжении этих союзников имеется московское войско.

Москва могла бы ответить войной, но был придуман лучший ход. Хорошим шагом показался такой: связать с этим урегулированием всех тверских князей и при передаче Михаилу части наследства дать ему столько, сколько имел право завещать Семен, а остальное отдать Еремею и Василию, которые столь упорно боролись за свои права. Более того, верша такое правосудие, Москва немного ослабляла тверского князя, что и было реальной целью всего урегулирования. Так как жалобщиками были союзники или, скорее, подчиненные Москвы, Михаил Тверской не стал сопротивляться такому разделу и согласился приехать в Москву. Его пригласил великий князь, а митрополит заявил, что его ждут с миром и доброй волей для общего обсуждения.

Михаил, которому тогда было тридцать лет, поехал к Дмитрию, которому было всего лишь восемнадцать, но нашел в Москве не то, что ожидал. Взяв с собой своих самых видных бояр, он рассчитывал увидеть главных московских бояр и представить своих в столице Дмитрия. Однако его приняли не как родственника, а с высокомерием. Он надеялся удивить Москву готовностью уступить часть своих собственных владений двум другим князьям, но это сочли в Москве как давно решенное дело и дали ему понять, что главный вопрос не в этом. Они хотели, чтобы он продемонстрировал подчинение Москве. Михаил покраснел от гнева и без колебаний сказал Дмитрию в присутствии всех его бояр, что были нарушены права гостеприимства. А после того как это было сказано, Москва и вправду их нарушила.

Людей, поехавших с Михаилом в Москву, у него забрали и стали обращаться с ними как с арестованными. Самого Михаила разместили в отдельном доме или дворце, как будто он был в заточении. Такой поворот событий был чуть ли не более мучителен для Дмитрия, чем для Михаила, а больше всего опечалился митрополит, так как тверской князь вину за случившееся возложил на него. Этот вспыльчивый князь негодовал на митрополита. «Я поверил его словам и приехал сюда в Москву, – сказал Михаил. – Посмотри теперь, что они со мной сделали». Михаил считал, что это все было хитро спланировано заранее. Обе стороны были в равной степени резки, и каждая сторона считала себя правой и чувствовала себя обиженной. Казалось, что примирить их невозможно. Ускорить освобождение Михаила означало объявить Дмитрия обидчиком; его бояре на это не соглашались – это по их инициативе состоялось задержание, и они настаивали на том, чтобы оно продолжалось.

Теперь Дмитрий со всей серьезностью попросил помощи у митрополита. Неожиданно в такой момент прибыли монгольские послы, чтобы сделать выговор Дмитрию. Он не заплатил дань и не явился к своему господину.

Вопрос с тверским князем следовало закрыть немедленно. Михаил был освобожден довольно быстро, а если и случилась какая-то заминка, то лишь только для того, чтобы это не выглядело чрезмерно поспешным и чтобы сохранить приличия. Землю, которую предложил Михаил, а именно Городок, получил Еремей, а с Михаила была взята письменная клятва, что он удовлетворен и не имеет ни к кому претензий. После этого он уехал. А Дмитрий дал войско, чтобы ввести Еремея во владение Городком.

В этот 1368 год князь Василий умер в Кашине, и Михаил после смерти своего дяди стал тверским князем в самом полном смысле этого слова. Теперь он был самым старшим в роду, и, кроме того, тверичи были им довольны. Злой враг Москвы стал сильнее. Ситуацию еще больше осложнял тот факт, что наследник умершего князя Василия – тоже Михаил, а теперь князь Кашинский, женатый на Василисе – дочери Симеона Гордого, поспешил, в свою очередь, в Москву с прошениями. В Москве от Михаила ожидали сопротивления и даже нападений на московские земли. Но гром неожиданно грянул в другом месте.

Поздней осенью 1368 г. Ольгерд внезапно, по своему обыкновению, напал на московские земли без объявления войны. С ним прибыли его брат Кейстут и племянник Витовт, который был еще молод и «безвестен», как сообщает нам летописец. Они привели с собой большое войско. Москва узнала об этой войне только тогда, когда враг уже захватывал приграничные города. Быстро были созваны союзники Москвы, но лишь у небольших полков было время собраться. Вторгшееся войско крушило все перед собой. Теперь была причина благодарить за каменные стены, недавно построенные в Москве; Дмитрий приказал расчистить всю территорию вокруг Кремля и сжечь все дома вблизи этой цитадели.