Вольфганг Акунов - Вандалы – оклеветанный народ

И тут повествование старого доброго Диона Кассия становится для нас особенно интересным. Ибо, под его пером (стилем, каламом — как ни назови то, чем писал историк, собственноручно ил же рукой своего скриптора-секретаря) на помощь Марку Аврелию приходят вандалы — астинги-асдинги-астринги и лакринги.

«Астинги, предводительствуемые Раем ( Равом — В. А .) и Раптом, пришли в Дакию вместе со своими семьями в надежде получить деньги и земли в обмен на союз с римлянами, но, не преуспев в этом, оставили своих жен и детей под защитой Клемента, а сами тем временем попытались силой оружия овладеть землями костобоков ( также расположенными на территории современной Румынии — В. А .); однако, победив их, продолжали беспокоить Дакию своими набегами не меньше, чем прежде. Лакринги же, опасаясь, как бы Клемент ( наместник римской провинции Дакии — В. А .) в страхе перед ними не привел в заселенную ими землю эти вновь прибывшие племена, неожиданно напали на них и одержали решительную победу. Вследствие этого астинги больше не предпринимали враждебных действий против римлян, но в ответ на свои слезные мольбы, обращенные к Марку, получили от него деньги и право просить земли в случае, если они причинят ущерб тем, кто тогда воевал против него. И они действительно выполнили часть своих обещаний».

Данный эпизод представляется весьма примечательным. Хоть нам и не известны подробности переговоров между двумя вандальскими царями-соправителями и римским наместником Дакии Корнелием Клементом, римляне и в данном случае явно руководствовались своим знаменитым «рацио статус» — соображениями (собственной) государственной пользы, заявив вандалам: «Если вам нужны земли — завоюйте их сами»! Именно в этом, очевидно, заключалась суть — так сказать, квинтэссенция — римского ответа варварам. Поскольку германцам в принципе было нечего предложить своим римским партнерам по переговорам, кроме своей воинской доблести, решение проблемы лежало, так сказать, на поверхности. Разбойничье племя костобоков ( по мнению некоторых авторов, «костобоками» славяне, или протославяне прозвали своих соседей-сарматов, носивших броню, обшитую пластинками, изготовленными из кости или, точнее, из распиленных конских копыт — В. А .), или костубоков, засевшее на северных склонах Карпатских (или же Сарматских) гор, причиняло римскому наместнику постоянное беспокойство. Уничтожив разбойников, вандалы получили их земли. Но, поскольку эти земли, очищенные вандалами от костобоков (для себя, но в то же время — и в римских интересах), очевидно, были более пригодны для занятий разбоем, чем сельским хозяйством, вандалы сами стали источником беспокойств для римлян…пока не были силой оружия успокоены другим германским племенем — опять же, в интересах римлян. Дивиде эт импера! Разделяй и властвуй! Усмиряй варваров руками самих варваров!

Однако сведения, сообщаемые Кассием Дионом, важны для нас и потому, что он называет нам имена сразу двух вандальских царей: Рая и Рапта. Они странным образом созвучны, совсем в духе правил принятой у германцев аллитерационной рифмы — подобно столь же созвучным именам двух первых (?) вандальских царей из «Истории лангобардов» — Амбри и Асси. Из этого можно сделать вывод, что двоевластие царей сохранилось у вандалов, пройдя проверку временем. Существовало аналогичное двоевластие-двоецарствие, кстати говоря, и у других народов древности. Два царя одновременно управляли древней Спартой, а порой — и гуннами (как, например, Аттила и его брат Бледа). Да и сама Римская империя тоже не была в этом плане исключением. Известно, например, что император Марк Аврелий в самом начале Маркоманских войн назначил соправителем своего зятя Луция Вера с присвоением тому императорского титула и всех соответствующих инсигний и регалий. Впрочем этот «параллельный император» оказался более склонным к легкомысленным развлечениям, чем к государственным делам, и не стяжал — увы! — победных лавров в войнах с внешним неприятелем, хотя и подавал немалые надежды в начале своей карьеры (как, впрочем, и многие другие, как до, так и после него)…

Хотя Рай и Рапт не добились от римлян всего, чего желали, вандалы удовольствовались тем, что все же удалось от римлян получить, и двести с лишним лет сидели смирно на отведенной им территоии, границы которой могут быть сегодня, благодаря сделанным современными археологами многочисленным находках вандальских артефактов, очерчены с большей степенью точности, чем это позволяли сделать ранее не слишком-то подробные сведения, содержащиеся в трудах римских историков. Тем не менее, следует воздать должное Кассию Диону, современнику Марка Аврелия и личному другу Пертинакса (одного из лучших римских полководцев периода Маркоманских войн, даже ставшего впоследствии, хотя и ненадолго, императором), за данные им указания, весьма ценные для позднейших археологов. Так сказать, подсказавшему им, где копать.

Правда, прежде чем эти археологи смогли по-настоящему взяться за дело, прошло около двух тысяч лет. Румынский историк Константин Дикулеску со своей археологической экспедицией раскопал, прежде всего — на территории древней Паннонии — многочисленные ценные вандальские артефакты. К сожалению, ему пришлось довольно долго дожидаться признания его теории о расселении вандалов в западной Дакии и в Паннонии научной общественностью. Причина столь многолетней неясности в данном вопросе и многочисленных дискуссий в научной среде на этот счет заключалась в следующем. Как это ни прискорбно констатировать, античные историки, подобно своим коллегам, жившим (и живущим) после них, часто руководствовались при написании своих трудов личными симпатиями и антипатиями. Так что многие из содержащихся в их трудах оценок тех или иных фигур, народов и событий никак нельзя признать беспристрастными и непредвзятыми. Особенно явственно эта тенденция начинает проявляться позднее, когда материалы античных историков кладутся в основу исторических сочинений христианских авторов, включая монахов и даже отцов церкви. Впрочем, и до них имелось немало откровенных случаев фальсификации, очернения, прямой клеветы, продиктованных личными пристрастиями, придающими сомнительный характер сочинениям, в общем-то ценным, для решения той или иной исторической проблемы, или целого круга проблем.

Если говорить о нашем конкретном случае, то следует заметить следующее. Готский (или, точнее готоаланский) историк на восточноримской («византийской») службе Иордан, будучи непримиримым ненавистником вандалов — соперников готов, не может считаться надежным и достоверным источником сведений об этом народе. Это очень печально, ибо Иордан при написании своей готской истории, озаглавленной им «О происхождении и деяниях гетов» (лат. De origine actibusque Getarum), или, сокращенно, «Гетика», опирался на более раннюю и подробную историю народа готов, написанную римским сенатором Кассиодором, магистром оффиций (канцлером) и секретарем тайной канцелярии остготского царя Теодориха (Феодориха) Великого из рода Амалов, правившего Италией от имени восточноримского императора. Сделанные Иорданом для своей «Гетики» (в которой он, к вящей славе готов, отождествил их с дако-фракийским народом гетов, доставивших римлянам много хлопот задолго до готов) выписки из ценнейшего, начинающегося с описания события самой седой готской древности, труда Кассиодора подобраны таким образом, чтобы служить безудержному и непомерному прославлению готов, и обработаны так, чтобы изобразить всех врагов и соперников готов (в том числе, естсественно, вандалов) в самом неприглядном свете. Очевидно, Иордан считал главной целью своего исторического труда пропаганду союза и сотрудничества готов с восточными римлянами (именовавшими себя «ромеями», т. е., по-гречески, «римлянами», и лишь впоследствии названными «византийцами») и потому нередко подчинял отбираемые им для своего повествования факты (или их истолкование) этой главной цели.