Леонид Соколов - Львов под русской властью. 1914–1915 [litres]

Эрцгерцог Франц Фердинанд с супругой. Прибытие в Сараево

Эрцгерцог Франц Фердинанд с супругой в Сараево

Через несколько минут после того как заговорщики заняли свои места, показался кортеж. Он двигался медленно, со скоростью примерно 15–20 километров в час, и с дистанцией между машинами метров 30. Когда третья машина кортежа с черно-желтым императорским флажком проезжала мимо Мехметбашича, у того сдали нервы и он не решился действовать, также не смог посягнуть на жизнь человека и Чубрилович.

Затем машина поравнялась с Чабриновичем, который решил действовать. Он извлек бомбу, ударил ее о трамвайную мачту, чтобы привести в действие взрыватель, затем бросил прямо на Франца Фердинанда и… промахнулся на пару сантиметров. Предохранитель сработал с хлопком, похожим на пистолетный выстрел. Шофер, который его услышал, непроизвольно прибавил скорость, и бомба упала на сложенную сзади откидную крышу машины, а оттуда свалилась на мостовую. Несколько секунд она лежала, дымясь, а затем взорвалась, в тот момент, когда к этому месту подъехал четвертый автомобиль кортежа. Взрыв выбил в мостовой воронку в 30 сантиметров диаметром и 15 сантиметров глубиной.

Чабринович попытался проглотить припасенный заранее яд, но от волнения большую часть его рассыпал, затем прыгнул через парапет набережной в речку. Среди столпившихся на тротуаре зрителей десяток человек, стоявших в непосредственной близости от места взрыва, были ранены осколками, остальные стали разбегаться, ища укрытия в боковых улицах. Паника охватила Мехметбашича, Чубриловича и Поповича, и они бежали, скрылся также Илич.

Незадолго до покушения

Покушение в Сараево

Когда бомба взорвалась, первые две машины кортежа находились уже далеко впереди. Их пассажиры – полицейские офицеры, Герде, бургомистр Чурчич – слышали взрыв, но не громко, и не придали этому значения, а бургомистр принял его за звук артиллерийского салюта в честь эрцгерцога, поэтому они поехали дальше к ратуше.

Франц Фердинанд, услышав взрыв, оглянулся и увидел, что следующая машина остановилась, воздух возле нее наполнен дымом, и понял, что это была попытка покушения.

Было не исключено, что другие террористы находятся поблизости, и было бы само собой разумеющимся, если бы эрцгерцог, не останавливаясь, поехал дальше. Но первой его реакцией была реакция офицера, ответственного за своих подчиненных: члены его свиты могли быть ранены, и если бы такое случилось, он должен был позаботиться, чтобы все возможное для них было сделано. Не обращая внимания на собственную безопасность, он велел остановиться и приказал графу Гарраху выяснить, что произошло.

Гаррах установил, что шедшая сзади машина, принадлежащая графу Боос-Вальдеку, приняла на себя значительную часть взрыва. Ее двигатель был поврежден, и машина вышла из строя. Из ее пассажиров был задет осколками граф Боос-Вальдек, также получил ранение в голову адъютант генерала Потиорека Мерицци.

Чабринович, на которого яд не подействовал, был схвачен полицией на другой стороне речки, в которой было совсем немного воды.

Между тем Принцип находился в замешательстве. Он услышал взрыв бомбы, но с того места, где он стоял среди толпы людей, ему из-за небольшого роста не было видно, что произошло.

После того как Гаррах вернулся и доложил, что никто не погиб, а раненым оказывают помощь, Франц Фердинанд приказал ехать дальше. Принцип не мог видеть эрцгерцога, который сидел в машине слева, но увидел Софию и понял, что попытка не удалась. Он остался стоять, проводив взглядом остальную часть кортежа, которая проследовала перед ним.

Грабеж, стоявший в сотне метров дальше, у Императорского моста, также слышал взрыв и думал, что покушение прошло успешно, так как третья машина кортежа своевременно не появилась. Но затем эрцгерцог проехал мимо него. Менее решительный, чем Принцип, и также стоявший среди толпы, он не действовал.

Оба – каждый за себя, ничего не зная о том, где находятся другие, – решали вопрос, что теперь делать, и оба решили предпринять дальнейшую попытку покушения. Грабеж остался стоять на углу набережной и Императорского моста. Принцип после некоторого промедления пересек набережную и прошел несколько шагов вдоль по улице Франца Иосифа, которая в продолжение Латинского моста отходила под прямым углом от набережной вглубь старого города. Согласно опубликованной программе, эрцгерцог должен был после посещения ратуши принять участие в открытии музея, и на своем пути от ратуши к музею, двигаясь вначале в обратном направлении по набережной, свернуть затем направо, на эту улицу. Итак, пройдя несколько шагов по улице Франца Иосифа, Принцип остановился у мелочной лавки Морица Шиллера, стараясь быть как можно менее заметным.

Когда Франц Фердинанд подъехал к ратуше, бургомистр Фехим Чурчич Эффенди, который не знал о том, что произошло, принялся на ступенях ратуши читать свою верноподданническую речь. Ни Потиореку, ни кому-либо другому не пришло в голову, что этот акт из соображений безопасности следовало бы перенести внутрь здания, потому что неподвижно стоявший эрцгерцог представлял удобную мишень для террориста, который мог находиться среди зрителей. Тут престолонаследник внезапно осознал, что он и его жена находились на волосок от смерти, и он перебил бургомистра: “Что мне до ваших речей? Я приехал в Сараево с визитом, а в меня бросают бомбу. Это возмутительно!” Возникло опасение, что у эрцгерцога начинается приступ ярости, что в этих условиях было неудивительным и вполне объяснимым. Но Франц Фердинанд сдержался, с большим усилием овладел собой и сказал бургомистру: “Так, теперь можете продолжать”. Неспособный к импровизации, бургомистр продолжил дальше читать приготовленный текст.

Чтобы опередить тревожные сообщения газет, Франц Фердинанд составил телеграмму императору с успокоительным докладом о происшедшем. Тем временем свита совещалась о том, как безопасно вывезти эрцгерцога из Сараево. Предлагали вызвать с маневров войска и очистить улицы от публики. Однако Франц Фердинанд наотрез отказался. Он решил всю предусмотренную программу выполнить полностью, но с одним изменением: прежде чем ехать в музей, он хотел проведать раненого Мерицци в военном госпитале. Конечно, Франц Фердинанд решил ехать туда один, не подвергая опасности Софию, и поэтому он приказал своему адъютанту Морсею вывезти Софию из города. Однако она в дружеском, но очень настойчивом тоне сказала Морсею: “Так долго как эрцгерцог будет сегодня появляться на публике, я его не оставлю”. Морсей поклонился, сошел вниз и доложил Францу Фердинанду о решении его жены.