Вольфганг Акунов - Гунны — страх и ужас всей Вселенной

Как писал в книге «Хунну» Л.Н. Гумилев: «Соседи гуннов – аланы – имели, как юэчжи и парфяне, сарматскую тактику боя. Это были всадники в чешуйчатой или кольчужной броне, с длинными копьями на цепочках, прикрепленных к конской шее, так что в удар вкладывалась вся сила движения коня. По данному вождем сигналу отряд таких всадников бросался в атаку и легко сокрушал пехоту, вооруженную слабыми античными луками. Преимущества нового конного строя обеспечили сарматам победу над скифами, но… гунны вождя Баламира (так Гумилев именует Баламбера, о котором у нас еще пойдет речь далее – В.А.) в свою очередь одержали дважды полную победу над ними. Сарматской тактике удара гунны противопоставили тактику совершенного изнурения противника. Они не принимали рукопашной схватки, но и не покидали поле боя, осыпая противника стрелами или ловя его издали арканами. При этом они не прекращали войны ни на минуту, разнося смерть на широкое пространство. Тяжеловооруженный всадник, естественно, уставал быстрее легковооруженного и, не имея возможности достать его копьем (а уж тем более – мечом – В.А.), попадал в петлю аркана».

То, что Зосим (да и не он один) именовал германцев-остроготов, так сказать, по старой памяти, не готами, а «скифами», уважаемых читателей уже, наверное, не удивляет. В этом сказывался консервативный характер мышления античных историков. Они учились проводить различия между варварами, как бы сливавшимися перед их «просвещенным» взором в некую безликую серую массу, лишь тогда, когда от умения отличать одних варваров от других, начинала зависеть их собственная жизнь. Достаточно вспомнить, что еще в XI в., да и впоследствии, восточно-римские («греческие», «византийские») историки, по традиции, именовали «скифами» тюркских кочевников-печенегов, «тавроскифами» – русских, «кельтами» – западноевропейских крестоносцев и т.д. (а себя, по старой памяти, «ромеями» – т.е., по-гречески, «римлянами»). Впрочем, в этом уподоблении германцев «ромейскими» авторами скифам не было ничего унизительного для последних. Ведь обитавшие на юге нынешних России и Украины скифы, несмотря на традиционно приписываемую им «цивилизованными» греками склонность к пьянству (главным образом, из-за привычки пить вино неразбавленным – хотя этот грешок водился и за самими «просвещенными» эллинами), считались еще у греков эпохи классической древности очень неглупыми людьми. А один из скифов – Анахарсис (по А.М. Иванову – Анахварти) – даже философом, мудрецом, критиковавшим всевозможные недостатки жизни, поведения и государственного устройства греков. Не зря в Афинах и других полисах (городах-государствах) Древней Греции полиция, следившая за соблюдением закона и порядка, набиралась именно из скифов.

Да и вообще расхожее (но от того не менее ложное) представление о скифах и скифском, как о чем-то грубом, варварском и некультурном – результат поверхностных оценок. А точнее – предрассудков. Скифское искусство, скифская утварь, скифские оружие и украшения в знаменитом «зверином» стиле, товары для оживленной греко-скифской торговли, богатые находки в скифских погребениях, курганах, убедительно свидетельствуют об одном. Оригинальное скифское искусство принадлежало к числу самых утонченных и высоких в древней Европе. А если брать в расчет также искусство саков и других «восточных» скифов – то и Азии. Ничем не уступая, скажем, древнегреческому микенскому искусству (да и не только ему). Самым наглядным подтверждением тому служат «скифское золото» и другие богатейшие находки российских и советских археологов, производивших раскопки преимущественно на территории древней европейской Скифии. В Северном Причерноморье, той самой «Руси изначальной», чьи плодородные черноземные земли были житницей древних греков. Получавших оттуда большую часть потребляемого ими хлеба (и рыбы).

Именно через эти благодатные земли, через эту область древней греко-скифской культуры, так долго ведшие (относительно) мирную жизнь гуннские скотоводы, превращенные голодом в лютых кентавров, двинулись на Запад, увлекая за собой по пути все новые орды. Под гуннским натиском остготы частью подчинились гуннам, частью отступили в горную местность южнее реки Гипаниса (современной Кубани) и в горы Тавриды (нынешнего Крыма). Там археологи, этнографы и филологи находили следы пребывания готских мигрантов (вошедших в историю под названием готов-тетракситов или крымских готов) еще много столетий спустя. Именно на основании столь долгого пребывания готов в Крыму считавший себя их преемником «безбожный гот», по выражению митрополита Сергия Страгородского, Адольф Гитлер намеревался присоединить Крым, заселенный германцами, к своему «Третьему рейху». Назвав его не как-нибудь, а «рейхсгау (имперская область) Готенланд (буквально: Готская земля)». Но не все готы покорились гуннам или бежали от них. Часть остготов, отказавшись искать спасения от степных «кентавров» в бегстве, даже после смерти Германариха, продолжала оказывать гуннам упорное вооруженное сопротивление. Эти готы дрались с гуннами под предводительством воеводы по имени Винитарий (или Витимир), избранного царем, согласно Аммиану Марцеллину, в 375 г. Витимир, сражался, по Аммиану, и с аланами, и получил прозвище «Винитарий», буквально – «Победитель венедов (венетов, т.е. славян)». Это прозвище, упоминаемое уже Кассиодором, преемник Германариха получил, по мнению австрийского историка Гервига Вольфрама, за свою победу над венедами. Витимир, хотя и принадлежал к роду Амалов, но не был сыном Германариха. Если, конечно, верить родословной Амалов, приведенный Иорданом. Но ведь иной родословной у нас не имеется. В «Гетике» Иордана, прославляющего доблесть Винитария, имя «Витимир» отсутствует,

Как бы то ни было, вооруженные столкновения готов с гуннами носили непривычный по своей ожесточенности и крайней беспощадности характер. Непривычный даже для «повитых под шлемами и вскормленных с конца копья» готов, считавшихся самым воинственным из всех народов германского корня. Ведь у готов даже женщины сражались наравне с мужчинами, как амазонки. Согласно римскому историку Флавию Вописку, в триумфальном шествии римского императора Аврелиана: «Вели и десять женщин, которые сражались в мужской одежде среди готов и были взяты в плен, тогда как много других женщин (готских воительниц – В.А.) было убито…» (Жизнеописание августов, XXVI). Но гунны вели себя совершенно иначе, чем прежние противники готов, к манере поведения которых лихие германцы успели привыкнуть. Так, гунны, например, на первых порах вообще не брали пленных. А ведь за военнопленных, особенно знатных, можно было получить выкуп. Пленных можно было обратить в своих рабов. Или продать их в рабство «на сторону». Хотя бы тем же римлянам и грекам. Гунны не щадили даже женщин и детей, ведя борьбу на уничтожение. Борьбу, беспощадный характер которой пугал готов тем более, что откровенно геноцидальные методы гуннов не поддавались, с готской точки зрения, разумному объяснению.