Вольфганг Акунов - Держава Тевтонского ордена [litres]

Первый удар ганзейцы нанесли по пиратским базам на Восточно-Фризских островах. В 1400 г. они были атакованы любекскими и гамбургскими кораблями, высадившими на островах десант и тщательно обшарившими каждую пядь побережья. При этом было убито восемьдесят «ликеделеров».

Перепуганные быстротой кровавой расправы местные жители сами схватили и доставили под меч ганзейского палача еще двадцать пять «равнодольных», которые были обезглавлены на рыночной площади города Эмдена на глазах своих недавних защитников и укрывателей. В ходе казни выяснилась сенсационная подробность – один из схваченных, осужденных на смерть и обезглавленных морских разбойников оказался… сыном знатного феодала графа Конрада II Ольденбургского (правда, внебрачным, но все-таки сыном), оказывавшего «ликеделерам» тайную, но весьма эффективную поддержку!

Ганзейский союз нанес «ликеделерам» тяжелейшее поражение, но еще не одержал окончательной победы, поскольку на Восточных Фризских островах продолжали укрываться около пятисот «виталийских братьев». Война еще не кончилась.

Зимой 1410 г. вольный ганзейский город Гамбург приготовился нанести «ликеделерам» окончательный, смертельный удар. Ранней весной из устья Эльбы вышла замаскированная под торговый караван флотилия, имевшая в своем составе два только что сошедших со стапелей, новейших по тем временам военных корабля, в том числе когг «Бунте Ку» (нем.: Bunte Kuh, то есть «Пестрая корова»), назначенный флагманом, под командованием опытного морехода Симона из Утрехта. Ганзейская флотилия двинулась в сторону острова Гельголанд, в южной гавани которого стояли на якоре пиратские корабли «ликеделеров».

Все произошло в соответствии с планом гамбургских мореходов. «Ликеделеры» Штёртебекера, обнаружив «беззащитных купцов», погнались за теми на своих быстроходных кораблях под красными флагами, надеясь поживиться богатой добычей. Когда морские разбойники приблизились к ганзейской флотилии, «Пёстрая корова» легла в дрейф и встретила «ликеделеров» губительным огнем своих корабельных орудий. В разыгравшемся морском бою у «равнодольных» не было никаких шансов на победу, хотя дрались они отчаянно. Сорок «ликеделеров» было убито в бою, семьдесят три (в том числе главарь пиратов Клаус Штёртебекер и его подручный Вейхман Вихельт) взято в плен ганзейцами.

В Гамбурге схваченные морские разбойники предстали перед судом. Следствие и процесс заняли долгое время, и лишь к середине октября 1401 г. все подсудимые были приговорены к смертной казни через отсечение головы. 20 октября все осужденные на смерть пираты были доставлены на остров Малый Грасброок (Грасбрук), где палач отсек им головы двуручным мечом.

Отрубленные головы казненных «ликеделеров» были насажены на колья, вбитые на берегу – как предупреждение всем морским разбойникам на будущее (автору данных строк пришлось видеть пару пострадавших от беспощадного времени пиратских черепов, сохранившихся до наших дней, прибитых толстыми железными гвоздями к деревянным кольям, в Музее истории Вольного и Ганзейского города Гамбурга). На этом месте, расположенном ныне на территории сильно разросшегося с тех пор гамбургского порта ныне стоит двухметровая бронзовая статуя Штёртебекера перед казнью. Не забыли благодарные гамбуржцы и победителя пиратов – Симона из Утрехта (в честь него была названа одна из гамбургских улиц – Симон-фон-Утрехт-Штрассе).

О Клаусе Штёртебекере, родом из окрестностей Барта в Померании (женатом, кстати, на фризской аристократке, дочери знатного феодала Кено Тен Брогка, покровителя «ликеделеров»), еще при жизни было сложено не меньше легенд, чем о Стеньке Разине в Поволжье или о Робин Гуде – в «доброй веселой Англии». Само прозвище предводителя северных пиратов – «Штёртебекер», означающее в переводе с нижненемецкого диалекта на русский язык «Опрокинь стакан», объясняли тем, что он принимал в свое братство только тех, кто мог залпом осушить «стакан» (а точнее, кубок) вина или пива «размером с ведро».

Нечто подобное новгородские «былинники речистые», кстати, рассказывали о предводителе своих собственных пиратов-«ушкуйников» Василии Буслаевиче, принимавшего в свою «дружинушку удалую» только молодцов, способных единым махом осушить «добру чашу зелена вина в полтора ведра». Можно, конечно, спорить о том, чей кубок был больше (все зависит также от размера соответствующих ведер). В кубок Штёртебекера, по воспоминаниям современников, входило «четыре бутылки». В цеховом доме гамбургских корабельщиков несколько столетий хранился громадный кубок, о котором говорили, будто он принадлежал Штёртебекеру. Справедливости ради следует, однако, заметить, что другой «кубок Штёртебекера» хранился в древнейшем ганзейском городе Любеке, а третий – в Гронингене. В Бремене до сих пор пользуется большой популярностью темное «штёртебекоровское пиво» (нем. «Штёртебекербир», Stoertebeckerbier). И я там был, и это пиво пил! По усам не текло (поскольку автор этих строк вот уже тридцать с лишним лет усов не носит), так что в рот, естественно, попало! Но это так, к слову…

Все награбленное пиратами золото Клаус Штёртебекер, якобы, хранил внутри грот-мачты своего флагманского корабля (что явно противоречит другой легенде, согласно которой вся добыча делилась «ликеделерами» поровну; к тому же грот-мачта, снизу доверху набитая золотом, неминуемо заставила бы пиратский корабль перевернуться под своей тяжестью) ! Гамбуржцы, якобы, смогли пленить главаря «равнодольных» только хитростью: подойдя в сильный туман к берегам острова Гельголанд, они тайно проникли на корабль Штёртебекера «Зеетигер» (нем.: Seetiger, то есть «Морской тигр»), набросили на него сеть и перетащили без лишнего шума на свой корабль. По одной из версий хитрый гамбургский соглядатай, заблаговременно проникнув на корабль легендарного пирата, расплавленным свинцом сделал неподвижным руль пиратского судна.

Доставленный в Гамбург, Клаус Штёртебекер, якобы, разорвал свои цепи (так он был силен) и обещал, в обмен на жизнь и свободу, покрыть чистым золотом крышу гамбургского храма Святого Петра (Санкт Петри), а по другой версии – изготовить из награбленного им золота цепь такой длины, что ей можно будет опоясать по периметру гамбургскую городскую стену (наверняка именно эта легенда натолкнула Александра Грина написать свой знаменитый роман «Золотая цепь») ! Однако ганзейские судьи оказались неумолимы. Спрошенный перед казнью о своем последнем желании, Штёртебекер, якобы, попросил пощадить тех из его товарищей (выстроенных палачами в ряд в ожидании экзекуции), мимо которых он пробежит после того, как ему отрубят голову.

Уже обезглавленный, предводитель «ликеделеров», якобы, пробежал мимо одиннадцати (по другой версии – мимо девяти, по третьей – мимо четверых) из них, но, когда он пробегал мимо двенадцатого (по другой версии – мимо десятого, по третьей – мимо пятого), кто-то из стражников подставил ему ногу (по другой версии – бросил ему под ноги чурбан или доску), вследствие чего безголовый пират упал и уже не поднялся. А когда палача, казнившего одного за другим всех «ликеделеров», спросили, не устал ли он рубить головы, тот, якобы ответил, что у него вполне хватило бы сил обезглавить еще и всех присутствовавших на казни членов суда и гамбургского городского магистрата (за что и был приговорен к бичеванию), и т.д.