Вольфганг Акунов - Держава Тевтонского ордена [litres]

Местное население орденской Пруссии рассматривало рыцарей-монахов Тевтонского ордена, не имевших в Пруссии ни корней, ни родни, как чужаков. По Уставу «орденским братьям», как монахам, запрещалось не только жениться (вообще, а на местных девушках и женщинах – в частности), но и водить хлеб-соль и дружбу с местными мирянами. К описываемому времени в Тевтонский орден вступали уже не только «пламенные идеалисты». Теперь все большее число «братьев-рыцарей» ожидало от вступления в орден Девы Марии, прежде всего жизни, обеспеченной в материальном отношении. Другим, преисполненным доброй воли, в связи с их происхождением и воспитанием, полученным в далекой Германии, требовалось немало времени для того, чтобы ознакомиться с условиями и особенностями жизни в орденской Пруссии. Все это постепенно привело к окостенению традиционной, заданной орденом системы.

Сложившуюся ситуацию не смогли преодолеть даже такие выдающиеся Верховные магистры как Винрих фон Книпроде или Конрад фон Юнгинген (1394-1407). В лучшем случае им удавалось только отодвинуть во времени наступление неизбежной катастрофы. Тевтонский орден основывал легитимацию (законность) своей власти на том несомненном факте, что именно он заложил основы благосостояния и экономического процветания христианской Пруссии. Однако этот несомненный факт не мешал постепенному, но неуклонному упадку дисциплины и добродетелей Тевтонского ордена. Эти противоречия и рост напряженности постоянно нарастали по всей орденской Пруссии.

Крупные и богатые прусские города выражали все большее недовольство налогами, пошлинами и сборами (постоянно возраставшими после крещения Литвы, в результате которого уменьшилось число «крестоносцев-интернационалистов» – «военных гостей» ордена —, охотно поднимавших меч на литовцев-язычников, но не литовцев-христиан; в результате уменьшения притока «гостей» ордену пришлось прибегнуть к вербовке наемников, стоивших немалых денег, что, в свою очередь, потребовало повышения введения новых и повышения прежних налогов и пошлин). Кроме того, орден по-прежнему сохранял за собой монополию на особо прибыльный экспорт хлеба и янтаря (через свои торговые пункты в Мариенбурге и Кёнигсберге). Крестьянам во многих случаях приходилось выходить на бесплатную барщину. Епископы зависели от ордена в административном отношении и находились под его строгим контролем.

Упомянутые выше светские вассалы Тевтонского ордена – потомки переселившихся в Пруссию европейских рыцарей и принявшей христианство онемеченной прусской родовой знати – хотя и получали от ордена Девы Марии поместья (на условиях несения военной службы), находились в глухой оппозиции, поскольку «братья», требуя от своих светских вассалов строгого подчинения, дисциплины и неукоснительного несения военной службы, не допускали их к участию в управлении Пруссией. В Кульмской земле эти «земские рыцари» (нем.: «ландриттеры», Landritter) во главе с Николаем (Никкелем или Нитце) фон Рен (н) исом (Никшем) основали для защиты собственных сословных (или, как бы мы сказали сегодня, корпоративных) интересов «Союз (Общество) Ящериц (ы) » (нем.: «Эйдексенбунд», Eidechsenbund), рассматривая его как орудие претворения в жизнь своих заговорщицких планов (мечтая о таких же шляхетских вольностях, которыми пользовались польские рыцари в слабо централизованном Польском королевстве, уже достаточно уверенно шедшем по пути превращения в дворянскую республику). Именно царившей в орденской Пруссии внутренней нестабильностью объясняется тот факт, почему после разгрома армии Тевтонского ордена и его союзников при Танненберге польско-литовским войском вся Пруссия почти без сопротивления покорилась победителям.

Не самым лучшим образом складывалась для ордена и внешнеполитическая обстановка. В 1386 г. литовский Великий князь Ягайло (Ягайла, Иогайла, Ягелло) женился на рано осиротевшей наследнице польского королевского престола Ядвиге (Гедвиге), дочери короля Польши и Венгрии Людовика Анжуйского, буквально отбив ее у жениха – маркграфа Бранденбургского Сигизмунда фон Люксембурга (будущего короля Венгрии и владыки «Священной Римской империи», с тех пор затаившего на Ягайло лютую злобу). Этот брачный союз представлял собой смертельную угрозу для Тевтонского ордена. Благодаря браку Ягайло и Ядвиги фактически сложился союз Польши и Литвы (окрещенной в одночасье по приказу Ягайло, как уже упоминалось выше). Формально факт крещения Литвы (ничуть не помешавший литовцам ни соблюдать по-прежнему, во всяком случае, «в глубинке», прежние языческие обычаи, ни сжечь публично на костре в Смоленске православного митрополита всея Руси владыку Герасима) лишал легитимации существование Тевтонского ордена, учрежденного с целью борьбы за обращение язычников в веру Христову. Отказ ордена признать Литву, еще вчера откровенно языческую, истинно христианским государством, поскольку подлинного обращения литовцев в христианство не произошло, хотя и был, вероятно, не вполне необоснованным, не нашел поддержки у папы римского (откровенно радовавшегося распространению сферы влияния римско-католической церкви на огромную территорию Литвы), и не смог воспрепятствовать сокращению числа «военных гостей» (нем.: «кригсгесте», Kriegsgaeste) упоминавшихся выше «крестоносцев-интернационалистов», прибывавших в Пруссию (и – в меньшем числе – в орденскую Ливонию) для поддержки вооруженной борьбы «тевтонов» с литовцами.

Став польским королем, свежеиспеченный католик Владислав-Ягайло первым делом запретил своим подданным католического вероисповедания вступать в брак с русскими. Православным же подданным Ягайло было дозволено вступать в брак с «латынянами» лишь на условии принятия римско-католической веры, но не наоборот. Во внешнеполитическом плане Ягайло поставил себе целью завладеть богатой Добринской (по-польски – Добжинской) землей. Эту область силезский князь Владислав Опольский, вместе с рядом других польских областей получил в 1372-79 гг. в лен от тогдашнего короля Польши и Венгрии Людовика (Лайоша) Анжуйского (отца упомянутой выше Ядвиги). В 1396 г. Ягайло начал против Владислава Опольского войну с целью отобрать у него Добринскую землю. Не будучи в состоянии успешно обороняться от войск Ягайлы, князь Владислав Опольский предпочел уступить Добринскую землю ордену Девы Марии. Однако поляки отказывались признавать законность этого акта и продолжали упорно считать спорную территорию своей – со всеми вытекающими из этого последствиями.

Орден Девы Марии пытался играть на противоречиях между Ягайлой, именовавшим себя после принятия крещения по римско-католическому обряду (хотя при рождении он был окрещен по православному обряду и наречен Яковом, а с течением времени впал в язычество) королем польским Владиславом II (1386-1434) и его вероломным, коварным двоюродным братом Витовтом, или, по-польски, Витольдом (1392-1430), принявшим после святого крещения (по римско-католическому обряду) имя Александр (под это же именем Витовт, кстати, был еще раньше крещен в Православную Веру, но затем опять впал в язычество, или, выражаясь тогдашним языком, «опоганился»). Двуличный Витовт, предатель и перебежчик по натуре, неоднократно переходил с одной стороны на другую. В 1382-1384 гг. он сражался на стороне Тевтонского ордена против Ягайло, в 1384-1389 гг. – на стороне Ягайлы против ордена, в 1389-1391 г.г. – на стороне ордена против Ягайло, в 1392-1398 гг. – на стороне Ягайлы против ордена, в 1398-1401 гг. – на стороне ордена против Ягайло, и лишь в 1401 г. окончательно перешел на сторону Ягайло. Тевтонский орден строго соблюдал условия договоров и соглашений. А король польский и Витовт (которому Ягайло уступил титул и власть Великого князя Литовского – правда, лишь пожизненно) действовали лицемерными и коварными методами, несовместимыми с рыцарственным поведением и рыцарским кодексом чести «братьев» Тевтонского ордена. Согласно заключенному с «тевтонами» Саллинвердерскому миру (1398) Великий князь Литовский уступил Тевтонскому ордену языческую область Жемайте (по-латыни: Самогитию или Самагиттию, по-польски: Жмудь). В обмен на эту территориальную уступку Витовт получил от ордена военную помощь, необходимую ему для экспансии в восточном направлении и борьбы с Золотой ордой. Уступка Жемайте, казалось, означала осуществление давней мечты «тевтонов» о получении «коридора», соединяющего орденские владения в Пруссии и Ливонии. Самогития была включена в состав орденских владений на правах фогтства (наместничества) под управлением фогта (наместника) Генриха фон Швельборна. Однако в 1399 г. литовское войско Витовта (в составе которого, наряду с молдавскими, польскими и венгерскими крестоносцами, сражался и воинский контингент Тевтонского ордена) было наголову разбито татарами хана Едигея (вассала грозного среднеазиатского завоевателя Тимура, или Тамерлана) на реке Ворскле. Путь Витовту на Восток оказался закрытым. И Великий князь Литовский вновь обратил свой взор на Запад, что привело его к очередному конфликту с Тевтонским орденом. В 1401 г. Витовт инспирировал восстание жемайтов против власти ордена, оказав повстанцам вооруженную помощь. Военные действия велись с переменным успехом. Наконец Витовт в 1401 г. заключил с орденом Ковенский договор, по которому подтвердил права «тевтонов» на Жемайте. Новым орденским фогтом Самогитии был назначен Генрих Кюхмейстер фон Штернберг.