Майкл Ко - Разгадка кода майя: как ученые расшифровали письменность древней цивилизации

5) прочитал имена всех важных божеств Египта и

6) показал, как писцы могли играть с письменностью, приводя альтернативные варианты написания имени одного и того же бога – иногда написанные чисто морфемно, а иногда фонетически.

И, как будто этого было мало, Шампольон продемонстрировал, что царские картуши должны были создаваться по строгим правилам: у каждого фараона их было два – тронное имя и собственное имя (имя при рождении). Взгляните на любой обелиск, и вы увидите, что это так.

Чтобы никто не сомневался в правильности дешифровки, Шампольон опубликовал двуязычную надпись с египетской вазы из алебастра – иероглифами и клинописными знаками древнеперсидского слогового письма, которые только недавно были частично расшифрованы; оба текста содержали одно и то же имя – Ксеркс (Хшаярша по-персидски).

Признание ученого мира не заставило себя долго ждать – так же, как и резкая критика. Граф де Саси [28] Ошибка автора: учитель Шампольона, французский востоковед Сильвестр де Саси (1758–1838) в 1813 году получит титул барона. и немецкий лингвист Вильгельм Гумбольдт [29] Гумбольдт Вильгельм фон (1767–1835), – немецкий филолог, философ, языковед, государственный деятель, дипломат, старший брат учёного Александра фон Гумбольдта. высоко оценили открытие Шампольона. Томас Юнг, до конца преданный своей несостоятельной теории об идеографической природе иероглифов, с одной стороны объявил открытия Шампольона своими, а с другой – сделал все возможное, чтобы дискредитировать их. Брюзгливый ропот специалистов, большинству из которых Шампольон утер нос, продолжалось более четырех десятилетий после публикации «Очерка» и окончательно замолк лишь после находки в 1866 году Канопского декрета, еще одного птолемеевского указа, воздающего почести Птолемею III и его супруге Беренике. Этот текст, высеченный, как и Розеттский камень, в трех вариантах – греческом, иероглифическом и демотическом – стал убедительнейшим доказательством правоты Шампольона.

В старой поговорке, что лучшие умирают молодыми, заключена горькая правда. После того как Шампольон смог наконец посетить Италию и руины долины Нила, в 1832 году, в возрасте сорока одного года, он перенес серию преждевременных инсультов. На портрете кисти Леона Конье он кажется воплощением героя романов своего соотечественника и современника Стендаля. Выдающиеся достижения Шампольона вызывают у меня сожаление, что он никогда не увидел ни одной иероглифической надписи майя, – не сомневаюсь, майяская письменность не скрыла бы от него свои секреты. Джон Ллойд Стефенс [30] В русскоязычной литературе традиционно принято такое написание, а не фонетически более точное Стивенс. , первооткрыватель цивилизации майя в начале XIX века, созерцая поверженные монументы одного из погребенных в лесах городов, сокрушался: «Ни один Шампольон еще не обратил на них энергию своего пытливого ума. Кто же прочтет их?» [34].

Шампольон открыл возможность дешифровки древних логофонетических систем письма. Но наибольшее значение для истории западного мира имела дешифровка клинописных текстов Ближнего Востока, поскольку в них были запечатлены история, религия и мифология народов, знакомых ветхозаветным евреям.

Слово « клинопись» происходит от клинообразной формы штрихов, которые месопотамские писцы оттискивали на сырых глиняных табличках. Первым шагом в ее дешифровке была разгадка позднего клинописного силлабария, использовавшегося писцами Персидской империи. Именно благодаря трехъязычной надписи, прославляющей достижения Дария и Ксеркса, в первой половине XIX века началась дешифровка более ранней вавилонской письменности – логофонетической, как почти все известные древние системы письма.

Вавилоняне и ассирийцы, которые также писали клинописью, были семитами. Со временем историками были обнаружены еще более древние клинописные таблички – причем на ином, совершенно не родственном вавилонскому языке, называвшемся семитами шумерским. Он использовался в храмовых городах-государствах южной Месопотамии с конца IV тысячелетия до н. э., и многие ученые считают, что это самая древняя письменность в мире [35]. В одном отношении подобные всем другим древним письменностям, использовавшим знакомый нам ребусный принцип для создания фонетических знаков, эти самые ранние примеры записанного языка существенно отличаются в другом. В то время как в остальных мировых цивилизациях письменность развивалась в связи с религиозной и политической властью, здесь, в орошаемых пустынях Тигра и Евфрата, она была в основном формой счетоводства – это была цивилизация бухгалтеров.

Окрыленные полученными результатами, дешифровщики начали осаду других логофонетических письменностей – иногда успешно, иногда нет. В столбец со знаком плюс как один из наиболее впечатляющих успехов можно занести дешифровку так называемого хеттского иероглифического письма (как оказалось, надписи были не на хеттском, а на другом индоевропейском языке – лувийском), на котором правители бронзового века нынешней центральной Турции трубили о своих воинских деяниях [36]. Между двумя мировыми войнами благодаря открытию нескольких двуязычных печатей с надписями клинописью и иероглификой и определению детерминативов «страна», «бог» и «царь» группа выдающихся ученых из разных стран (включая Гельба в Америке) наконец смогла прочесть эту письменность. Она состояла примерно из 500 знаков, большинство которых были логограммами, производными от рисунков, и включала силлабарий из 60 знаков [31] В современной литературе эта письменность называется лувийская иероглифическая. На русском языке краткий очерк истории ее дешифровки можно найти в книге И. М. Дунаевской «Язык хеттских иероглифов», устаревшей в деталях, но дающей общее представление (Дунаевская 1969). . Таким образом, лувийская письменность была логосиллабической, то есть одной из разновидностей логофонетического письма.

Наряду с триумфом Шампольона, безусловно, самой известной в мире дешифровкой было открытие молодого британского архитектора Майкла Вентриса, о котором он объявил по радио в 1952 году. В июне следующего года «The Times», которая донесла это открытие до мировой общественности, сравнила его по значимости с покорением Эвереста Эдмундом Хиллари и Тенцингом [37]. Но достижение Вентриса – разгадка линейного письма Б, своего рода восхождение на Эверест человеческой мысли, если можно так выразиться, – выглядит еще более трагично в свете безвременной гибели дешифровщика в автомобильной аварии. Ему было всего тридцать четыре года.

Рис. 11. Табличка линейного Б из Пилоса с записью о береговой охране.