Андрей Богданов - Повседневная жизнь Древней Руси

Если мужчина мог быть поставлен в положение соблазненной красной девицы из-за своей красоты, то возможно было и противоположное: женщина могла превзойти мужчину в боевом искусстве и даже в силе, вызвав в нем чудовищную ревность. В былине богатырь Дунай Иванович, что прежде служил литовскому королю, теперь, добывая вместе с Добрыней Никитичем жену князю Владимиру, побеждает в конном бою, не узнав одетую в латы королевичну Настасью, которую прежде любил. Они снова любят Друг друга и счастливо женятся. Но на свадьбе Настасья побеждает мужа в стрельбе из лука. Дунай не может с этим смириться, ставит задачу непосильную, неверным выстрелом убивает жену, обнаруживает, что она была беременна, и бросается на саблю.

Только Илья Муромец, как ромейский пограничный страж Дигенис, побеждает поляницу, живет с нею, пока она не забеременеет, и, по-доброму попрощавшись, уезжает. На то он и есть первый на Руси богатырь! Мы знаем, что русские женщины сражались в дружине князя Святослава на Дунае. Нельзя исключить, что были они и на южной границе Руси, где помимо богатырских застав действовала и степная вольница. Часть из этих женщин, как Настасья Микулишна, жена Добрыни, стояла за Русь. Другие, как невенчанная жена Ильи, сражались против всех. По крайней мере, родившийся от нее сын Сокольничий, будучи побежден отцом, пытался убить его, даже узнав тайну своего рождения. И погиб, нарушив вековой запрет не поднимать руку на отца.

Мужчины в былинах временами коварны, как женщины. Алеша Попович, к женщинам относящийся легкомысленно и насмешливо, покушается с помощью князя и княгини жениться на супруге кровного брата Добрыни Никитича, уверяя всех, что долгое отсутствие Добрыни означает его гибель. Предприятие Алеши кончается, на его счастье, возвращением Добрыни. Потому что Попович явно переоценил свои силы. Добрая жена Настасья Микулишна, дочь величайшего богатыря, крестьянина Микулы Селяниновича, в юности была поляницей и защищала рубежи Руси от набегов даже лучше мужчин. В честном бою она повергла наземь самого Добрыню — прославленного воина, который только что победил Змея. Настасья «ухватила Добрыню за желты кудри, сдернула Добрынюшку с седла долой», засунула в суму и лишь после задумалась: а что, если это ее суженый? Решила: если приглянется, замуж за него пойти, а нет — так голову снести. Достала Добрыню из сумы — да и влюбилась на всю жизнь, во всяком обличье его узнавая.

Так это было или нет, но объяснение внезапной женитьбы в Диком поле для матушки, теток и сестер, спасавших его от злой Маринки, Добрыня выбрал хорошее. Тем более что женская сила и ловкость были в народном сознании почти таким же обычным делом, как ум. За стримером не надо далеко ходить. Сестра Настасьи Микулишны Василиса вышла замуж за Ставра Годиновича. Поехав в Киев к Красному Солнцу Владимиру, тот, по обыкновению новгородцев и черниговцев, расхвастался своим обширным двором, несметным богатством и в особенности молодой женой. В результате Ставр угодил «в погреба глубокие», а Василиса Микулишна отправилась его выручать. Переодевшись в мужское платье, она представилась заморским царевичем и обманула всех, кроме племянницы князя Забавы Путятишны. Та выдала ее, но Василиса настолько хорошо сыграла роль, что потребовала и получила согласие князя отдать Забаву ей в жены. Василиса не использовала свою богатырскую силу и воинское мастерство, победив уверенностью, которую те ей давали. Сказители этой былины немало забавлялись сравнением ее ума с простотой князя и самого Ставра Годиновича, который упорно не понимал намеков жены и не узнавал ее, пока она не переоделась в женское платье. Разумеется, Ставр был спасен, а семейное счастье восстановлено.

Женитьба пересмешника Алеши Поповича представлена в былинах с юмором. Он задирал на пиру дружинников, братьев Петровичей-Збродовичей, говоря, что живет с их сестрой Еленой, прославленной добродетелью и затворничеством в тереме, «будто муж с женой». Доказав это и для спасения жизни девицы женившись на Аленушке Петровне, он уверяет братьев, что жена старшего из них живет с богатырем Добрынюшкой, а младшего — с Переметушкой. Здесь остроумные сказители оставляют финал открытым.

Судя по долгой жизни Алеши Поповича, ему, после многих беспутных приключений, повезло с женой. Как и не попавшему к княжескому двору, а спокойно жившему на Севере богатырю Михаилу Ивановичу Потыку. Он на охоте встретил женщину-оборотня, Авдотью Лебедь Белую, Лиходиевну (или дочь Вахрамея). Счастливые в браке супруги дали зарок: пойти живым в могилу за тем из них, кто раньше умрет. Когда Авдотья умерла, Потык последовал за ней в погребальный сруб на коне, с оружием и запасами. Таких могил археологи немало раскопали на Руси. Однако в этот поруб, явно по душу умершей, явился змей. Убив волшебного гада, Потык его кровью оживил жену и жил с нею счастливо, пока не умер, и жена последовала в могилу за ним, как положено от века.

Такая идиллия не очень устраивала русских дам, страдавших и от гнезд разврата в городах, которые устраивали шустрые Маринки, и особенно от просвещенных жен и дев, принимавших мужчин в лесах. Ведуньи, знахарки, травницы и просто женщины, по разным причинам не выходившие замуж и живущие уединенно, превращались в фольклоре в злых колдуний и оборотней, от которых мужчин следовало спасать. Баба-яга в ее утлой лесной избушке «на куриных ногах» стала из привлекательной девицы уродливой старухой, способной совратить мимохожего юношу и мужа лишь оборотничеством. И обвинялась в любви к «телу белому» не в обычном, но в гастрономическом смысле, хотя никого из героев в сказках так и не съела, а помощи им, наоборот, оказала немало. Естественным стало появление вариантов былины о Потыке, где Лебедь Белая превратилась из верной жены в Лиходиевну. Она опоила Потыка и обратила его в камень, а сама сбежала с царем Кощеем. Но кровные братья богатыря (Илья, Алеша и др.) спасли Потыка, убили Кощея и четвертовали конями неверную Лебедь. Какой из вариантов отношения к женщине-оборотню выбрать, зависело от сказителя и аудитории, внимание которой он хотел захватить.

Жизнь предлагала богатырям оба варианта. Ведь сильные образы женского ума и коварства в древнерусской литературе и фольклоре не могут скрыть от нас простой факт: даже находившиеся в наилучшем социальном и экономическом положении жены князей жили гораздо меньше мужчин. При всем почете и уважении они были машинами для рождения наследников, быстро вырабатывавшими свой «ресурс». Некоторые князья имели в течение жизни одну жену, некоторые — три, но в среднем они переживали двух жен. При том, что юноши и девушки вступали в брак, по проверенным фактам, с двенадцати лет, чаще в тринадцать — пятнадцать, а мужчины иногда тянули с этим до двадцати, что четко говорит нам о наличии в городах «гулящих женок», а у князей и дружинников — любовниц. Авантюрная история двух браков образцового богатыря Добрыни Никитича является отражением реальной жизни.