Андрей Соколов - Кларендон и его время. Странная история Эдварда Хайда, канцлера и изгнанника

Карл I получил предложения индепендентов, документ, известный как «Главы предложений», в конце июля 1647 года. Он в расширенном виде включал положения, которые обсуждались годом ранее при посредничестве Ричмонда и Стюарда. Принято считать фактическим автором предложений зятя и ближайшего сподвижника Кромвеля Генри Айртона. Их содержание хорошо известно: действующий парламент подлежал роспуску, новый парламент следовало избирать по системе, при которой каждое графство получало места пропорционально уплачиваемым в казну налогам; он должен был заседать не меньше 120 и не больше 240 дней в году. Король восстанавливался в своих правах, но с рядом ограничений: предполагалось создание Государственного совета, фактически заменявшего Тайный совет, руководство милицией и вооруженными силами переходило к парламенту сроком на десять лет. Мнение кавалеров об этом документе выразил Кларендон: «Предложения, сделанные агитаторами и советом офицеров, были такими же разрушительными для церкви и деструктивными для королевской власти, как и те, которые раньше делал парламент, а в некоторых отношениях даже хуже и бесчестнее» [7, IV, 256–257 ]. Предложения индепендентов были отвергнуты Карлом «с большим, чем он обычно показывал, негодованием».

На чем строились надежды индепендентов договориться с Карлом? Скотт видел следующие причины кажущегося сближения индепендентов и роялистов: во-первых, индепенденты признавали, что надо идти на уступки в вопросе о статусе англиканской церкви, ибо игнорировать приверженность значительной части населения к епископату невозможно. Во-вторых, шовинизм: в обоих лагерях на Шотландию смотрели как на страну второстепенную по сравнению с Англией. В-третьих, существовало общее желание сохранить «английскую» форму правления, отличную от Ковенанта. В-четвертых, роялистов группы Ричмонда и индепендентов объединяло глубокое недоверие к французской короне [92, 56 ]. В советской историографии политика индепендентов объяснялась иначе, а именно обострением их отношений с левеллерами как выразителями народных чаяний [115]. Кларендон не верил в существование глубокого конфликта в армии, во всяком случае, считал правильным не преувеличивать эти разногласия. Отметив, что главной чертой Кромвеля было лицемерие, он писал: «Известно, что самые активные офицеры и агитаторы — его ставленники, и никто из них никогда не поступал и не будет поступать вопреки его указаниям» [7, IV, 223 ]. Кларендон был близок к заключению: борьба внутри армии инспирирована самими армейскими грандами с целью сокрушить пресвитериан в парламенте, однако через некоторое время те, «кто именовал себя левеллерами», вышли из повиновения, стали «дерзко» говорить о короле, парламенте и самих грандах: «То ли этот возмущенный дух был частью обычного кромвелевского колдовства и соответствовал его планам, то ли он вырос из сорняков, посеянных в том беспорядке, но это точно породило для него настоящие проблемы» [7, IV, 261 ].

Величайшим везением для Кромвеля стала, по мнению Кларендона, смерть графа Эссекса: он скончался скоропостижно, от вялотекущего недомогания, не казавшегося опасным. Его друзья подозревали отравление: «Несомненно, что Кромвель и его партия замечательным образом выиграла от его смерти; он был единственным, чьей репутации и авторитета они боялись, не уважая его» [7, IV, 219 ]. Кларендон полагал, что будь Эссекс жив, он смог бы остановить «ярость и неистовство», однако «Бог не позволил этому человеку, ставшему инструментом многих бедствий в силу гордости и тщеславия, а не по злобе сердца, выполнить эту славную работу» [7, IV, 219 ]. Получив отказ Карла I от их предложений, индепенденты пришли в ярость. Кромвель лично говорил Эшбурнхему, что королю нельзя доверять: он не расположен к армии, наоборот, подозрителен к ней; он интриговал с парламентом и пошел на соглашение с пресвитерианами Сити, чтобы вызвать новую войну; заключил договор с шотландскими эмиссарами, чтобы обречь страну на новое кровопролитие[7, IV, 261 ]. После отказа короля отношение к нему резко изменилось; он чувствовал себя пленником и буквально каждый день получал анонимные предупреждения, что враги намерены расправиться с ним, поэтому лучше бежать.

В конце концов это решение созрело. Если принц Чарльз был везунчиком, его отец явно относился к числу невезучих. В обстоятельствах бегства из Хэмптон Корта много неясного. Слухи, сплетни и разговоры об этом Хайд изложил подробно. Когда положение Карла I стало нестерпимым и непредсказуемым, с ним оставались три доверенных человека: капельдинер сэр Джон Эшбурнхем, сэр Джон Беркли, бывший комендант Эксетера, и сэр Уильям Легг. Беркли и Легг незадолго вернулись из Франции, где пробыли некоторое время после поражений. Беркли якобы имел какие-то контакты с Кромвелем и Айртоном, будучи посредником в переговорах о «Главах предложений», в чем его поддерживал Эшбурнхем. Ночью 11 ноября (Кларендон указывал на сентябрь, но, как показали публикаторы «Истории мятежа», это было одной из его хронологических ошибок) Карл, воспользовавшись тем, что из его покоев можно было по лестнице, незаметно для охраны, попасть в сад, скрылся. Почему охранники ничего не заподозрили? Охрана якобы была отведена подальше от королевских покоев по королевской просьбе: в Хэмптон Корт приехала принцесса Елизавета, и шум мешал ей спать. День был выбран не случайно: был четверг, когда он уходил в свои покои рано, чтобы готовить корреспонденцию. Поэтому его отсутствие вечером не вызвало беспокойства, а фактор времени играл решающую роль для успеха задуманного предприятия. Кларендон писал, что лошади ждали беглецов у лестницы, но так быть не могло: животные привлекли бы внимание. Правдоподобнее другая версия: Карл и Легг незаметно покинули дворец, добрались до Темзы, где ждала лодка, а на другом берегу Эшбурнхэм и Беркли стояли наготове с лошадьми. Беглецы поскакали на запад, в Гемпшир, где на побережье, как рассчитывал король, их должен был ждать корабль. Беркли вспоминал, что Карл спросил об этом, но он ровным счетом ничего не знал и предположил, что Эшбурнхэм сознательно утаил от него эту важную деталь плана, чтобы поднять свой кредит у короля. Однако корабля не было. Беркли предложил скакать на запад, но Карл отверг это. Тогда Эшбурнхэм предложил скрыться на острове Уайт, где комендантом крепости Карисбрук, расположенной в миле от главного города Ньюпорта, был полковник Хэммонд, человек, близкий к Кромвелю, по совету последнего женившийся на дочери Джона Гембдена. Не понятно, почему беглецы решили, что это «великодушный и честный человек», которому можно довериться. По словам Кларендона, случилась «фатальная ошибка». Эшбурнхэм и Берли направились договариваться с Хэммондом, а король и Легг нашли временный приют в поместье графа Саутгемптона в Тичфилде. Самого хозяина дома не было, но их встретила мать графа, создавшая им максимально удобные условия.