Роман Антоновский - Русские супергерои

Да, Дягилев не скрывал, что он был гомосексуалистом и крутил романы со многими своими артистами, включая легендарного танцора Вацлава Нижинского.

Но Дягилев никогда не пропагандировал свой недуг. Все оставалось в пределах его спальни.

На публику он продвигал мощь гениев Российской империи!

Он брал все лучшее, что было в мастерских и на подмостках России, придавал этому лоск и выводил на мировой уровень!

Еще в Петербурге Дягилев создал объединение «Мир искусства», собравшее лучших молодых художников того времени, спонсором которого стал известный меценат Савва Мамонтов. Вместе с ними он преобразил визуальный образ Императорского театра и провел успешную серию выставок в столице России.

В 1906 году на Осеннем салоне в Париже Дягилев открыл выставку «Два века русского искусства и скульптуры», которая заняла 12 залов в Гранд-Пале и включала 750 произведений от 103 авторов. На ней были представлены картины молодых художников: Бенуа, Грабаря, Кузнецова, Малявина, Репина, Серова, Явленского, Рериха, Сомова, работы мастеров прошлого, а также 36 древнерусских икон. Эта выставка поразила весь Париж и заложила основы «моды на все русское», охватившей Европу тех лет благодаря Дягилеву.

Но Сергей не останавливался на достигнутом.

В 1907 году Дягилев перешел к продвижению русской музыки и организовал в Париже исторические русские концерты, где приняли участие такие титаны, как Римский-Корсаков, Сергей Рахманинов, Александр Глазунов и Фёдор Шаляпин.

Император Николай Второй и его чиновники понимали, что мощная русская культура может и должна быть мягкой силой, продвигающей в других странах русофильские настроения.

Средства на подготовку гастролей предоставила российская казна, а покровителями начинаний Дягилева выступили великий князь Андрей Владимирович и великая княгиня Мария Павловна.

Весной 1908 года Дягилев провёл первый Русский сезон за границей, центральным событием которого стала опера «Борис Годунов», где всех разорвал своим мощным басом неподражаемый Федор Шаляпин.

Чтобы достичь максимальной аутентичности, знаменитый художник Иван Билибин ездил в Архангельскую область покупать национальные костюмы, а Леон Бакст искал реквизит на блошиных рынках Петербурга.

Интересно, что Дягилев, чье имя связывают с мировым взлетом русского балета, хоть и дружил в Петербурге с примой Матильдой Кшесинской, первое время думал, что балет «ну такое»:

«Смотреть его с одинаковым успехом могут как умные, так и глупые – всё равно никакого содержания и смысла в нём нет; да и для исполнения его не требуется напрягать даже маленькие умственные способности».

Все изменилось в 1909 году, когда Дягилев с триумфом провел первый балетный «Русский сезон» в Париже.

Программа первого сезона включала балеты «Павильон Армиды», «Половецкие пляски», «Пир», «Клеопатра» (или «Египетские ночи»), «Сильфиды», а также оперы «Борис Годунов», «Псковитянка» и первый акт оперы «Руслан и Людмила».

Балеты преимущественно ставили вторым актом после оперы… Главные партии танцевали Тамара Карсавина, Вацлав Нижинский, Анна Павлова, Каралли, Мордкин, Чернышова. Дягилев синтезировал танец, музыку и декорации в единое общее произведение, что стало подлинной танцевальной инновацией тех лет. Раньше они работали по отдельности.

Европу «порвало» от восторга!

Невероятный успех сезона сделал танцоров-солистов международными звёздами. А за их успехом стоял Дягилев. У высокого искусства появился отчетливый русский акцент.

Уже с 1911 года и вплоть до смерти Сергея Павловича в 1929 году его антреприза выступала под названием «Русский балет Дягилева».

Сергей отлично прокачал не только русское искусство, но и личный бренд.

После революции он уже не вернулся в Россию, хотя и пытался одно время через Маяковского договориться о гастролях на Родине.

К счастью, не удалось. Оба брата Дягилева и его племянник были репрессированы и расстреляны в СССР красными палачами.

Дягилев же упокоился на острове близ Венеции, но благодаря ему «быть русским» стало модно, а Россия начала ассоциироваться с лучшей в мире классической музыкой, балетом, оперой и живописью. Побив на этом поприще французов и итальянцев.

«Не верю!» – кричал Станиславский и паршивым и великим актерам. А из паршивых он мог сделать великих. И сам играл на сцене вдохновенно и гениально.

Сегодня мы наслаждаемся в лучших голливудских фильмах игрой Аль Пачино, Марлона Брандо, Майкла Фассбендера, Роберта Де Ниро.

Но мало кто знает и помнит, что перевоплощение молодого красавца Брандо в грузного пожилого крестного отца Вито Корлеоне, скачки веса Кристиана Бейла от пятидесяти килограммов костей для роли измученного бессонницей «Машиниста» до девяноста кило мускулов супергероя «Бэтмена» и натуралистичный распад личности кубинского мафиози Тони Монтаны под влиянием кокаина в «Лице со шрамом», блестяще сыгранный Аль Пачино, – все это основано на системе Станиславского.

Тот же Аль Пачино говорит про себя: я не из Голливуда, я из Станиславского.

Без этого великого русского супергероя театральной сцены мир не узнал бы тысяч талантливых актеров во всем мире.

Именно Константин Сергеевич Станиславский разработал систему обучения актерскому мастерству, позволяющую не только развить свой природный талант, но и вжиться в любую роль.

Там, где у человека нет собственных переживаний, нужных для роли, нужно довериться своей фантазии и изучить фактуру, погрузившись в мир своего героя.

Так учил Станиславский. Его ученики ездят в тюрьму, чтобы сыграть преступника, проводят время в больнице, чтобы вжиться в роль психа или смертельно больного. Или просто создают внутри себя вторую выдуманную личность для роли.

В принципе, по его биографии тоже можно снять классный фильм или сериал.

Начнем с того, что его младший брат приходился ему сыном.

Константин родился в семье богатого русского фабриканта Сергея Алексеева, родственника других известных русских коммерсантов и меценатов Саввы Мамонтова, братьев Третьяковых.

Гены отцовской линии не предвещали юному Косте, тогда еще Алексееву, театральной карьеры. Его предки были смекалистыми и предприимчивыми крепостными крестьянами, которые, разбогатев, купили себе вольную и построили успешную бизнес-империю.

Возможно, творческую жилку он унаследовал от матери, Елизаветы Васильевны, она была дочкой актрисы Мари Варлей и Василия Яковлева – владельца финских каменоломен, где добывался гранит для Александрийского столпа и Исаакиевского собора.