Адам Резерфорд - История о нас. Как мы стали людьми? Путеводитель по эволюции человека

«Я видел, как ястреб схватил когтями тлеющую ветку и уронил ее на сухую траву в полумиле от этого места, а затем со своими товарищами ждал бешеного бегства опаленных и испуганных грызунов и рептилий. Когда эта зона обгорела, процесс повторился в другом месте. Мы зовем эти пожары Джарулан… Возможно, наши праотцы научились этому фокусу от птиц».

В небогатой научной литературе об этом невероятном явлении прослеживается историческая дискуссия на тему, преднамеренное это поведение или нет. На основании множества многолетних наблюдений авторы этого последнего исследования, которое по формальным признакам является первым поистине научным, приходят к выводу, что поджигательство преднамеренно.

Насколько мне известно, это единственное задокументированное свидетельство преднамеренного разжигания огня какими-либо животными, кроме человека. Эти птицы используют огонь в качестве орудия. Такое поведение в полной мере соответствует любому из приведенных выше определений. Оно также отчасти объясняет, каким образом огонь может перескакивать через искусственные и природные преграды, такие как уже выжженные земли или небольшие водоемы. Возможно, австралийские аборигены научились вызывать «джерулан» у птиц и стали использовать огонь, пожиравший австралийские земли на всем протяжении истории. Если так, то это прекрасный пример межвидовой культурной трансмиссии. Также возможно, что наши древние предки делали то же самое более миллиона лет назад, когда человек завязал отношения с огнем, ставшие неугасимыми. Или, быть может, это просто «полезный трюк», которому научились только мы и хищные птицы. В любом случае, умение разжигать новый пожар — один из первых этапов на пути к управлению огнем.

Но совсем не обязательно, что за этим этапом последуют другие. Вряд ли соколы постепенно научатся ковать металл или готовить еду. Это знание — дополнительная ступень по сравнению с тем, что делают верветки и шимпанзе из Фонголи. Оно требует понимания поведения огня, включая его опасность. Но оно также демонстрирует умение планировать и рассчитывать возможный риск. В каком возрасте можно разрешить ребенку подержать горящую палку? Соколы и коршуны используют смертельную силу природы, чтобы изменить окружающую среду и добыть еду, которая в противном случае спокойно осталась бы в кустах.

Огонь — часть природы. Мир горел еще до того, как в нем зародилась жизнь, и природа, обладающая удивительной способностью приспосабливаться, многократно погружалась в пекло. Мы сделали несколько шагов вперед и стали полностью зависимыми от этой дикой силы. Употребление только сырой пищи опасно для здоровья. Теперь у нас имеются другие источники энергии, но мы по-прежнему очень сильно зависим от использования давным-давно умерших растений и животных, и в обозримом будущем ситуация не изменится. Использование огня — часть нашей природы, а разжечь огонь без искры невозможно. Мы единственные, кто умеет это делать, но теперь мы знаем, что мы не единственные, кто рассматривает огонь как средство достижения желаемого результата.

Насилие — естественная часть природы. Животные борются за обладание ресурсами, за самок и добычу. Использование оружия — орудия насилия — тоже является примером технологии для расширения физических возможностей. Нанесение смертельного удара с помощью предмета, который тверже и острее частей вашего тела, делает борьбу более краткой и эффективной, в чем и состоит привлекательность оружия. Среди животных, использующих орудия, есть такие, которые применяют их в качестве оружия. В книге «Происхождение человека» Дарвин писал, что гелады иногда скатывают с холма камни, когда атакуют павианов другого вида, Papio hamadryas. Слоны и гориллы мечут камни в основном в людей (возможно, в нежеланных представителей других видов тоже, но это, понятное дело, увидеть сложнее). Это не какие-то специальным образом обработанные предметы, но предмет для хорошего броска тем не менее следует выбирать.

Краб-боксер Lybia leptochelis подбирает и носит в клешнях пару стрекающих анемонов, чтобы отпугивать врагов (за что он получил еще и другое, менее гордое имя — краб-помпон). За это чудесное украшение краб готов драться с другими крабами, а если имеет только один анемон, разрывает его пополам и выращивает клонированную пару.

Сенегальские шимпанзе, патрулирующие пожарища, охотятся с помощью самодельного оружия, что редко встречается даже среди 1 % животных, использующих орудия. Если шимпанзе находят спящих в гнезде галаго, они подбирают подходящую палку, очищают от листьев и коры, а конец заостряют зубами. В результате получается копье длиной около двух футов. Галаго — ночные животные, так что, если шимпанзе открыто появится перед дуплом, где они мирно спят, разбуженный галаго стремительно убежит. Поэтому шимпанзе застают галаго врасплох, несколько раз быстро нисходящим движением просовывая копье в дупло. Быстрота действия лишает галаго возможности убежать. Шимпанзе делают из галаго шашлык и съедают до костей. На сегодняшний день это единственный известный пример, когда позвоночное животное (кроме человека) мастерит оружие для охоты на другое позвоночное животное.

Но когда дело доходит до демонстрации силы, человек превосходит всех. Мы охотимся успешнее остальных, поскольку придумали специфические орудия убийства — от простейших дубинок до ашельских копий, луков и стрел, бумерангов и разного рода пистолетов, снарядов, бомб и все более эффективных способов уничтожения других животных.

В нашем доисторическом прошлом мы делали более качественные орудия и более мощное оружие, чем другие. Обладая продвинутой военной технологией, мы изобрели более эффективные способы расширять конфликты. Мы общественные существа, и поэтому мы собирались в группы, а эти группы конкурировали за ресурсы. Неизбежно в этой конкуренции мы направляли оружие друг против друга и нашли эффективные способы убивать своих собратьев. В какой-то момент началась эскалация внутривидового насилия. Самое раннее свидетельство группового конфликта — предшественника войны — найдено в Натаруке, в Кении. В 2012 г. ученые обнаружили здесь останки 27 человек, пролежавшие в нетронутом виде примерно 10 000 лет. Тела оказались в лагуне, которая давно пересохла. Здесь произошла настоящая бойня. Были найдены останки восьми мужчин, шести женщин и еще пяти взрослых людей, чей пол установить не удалось, а также шести детей. Одна женщина была на позднем сроке беременности. У нее и еще у троих, по-видимому, были связаны руки. Как минимум на десяти телах остались следы смертельных ран, нанесенных тупым предметом по голове: видны переломы черепов и скул. Оружие такого рода не было частью стандартного охотничьего инвентаря кочевых народов, которые тогда населяли Восточную Африку. Это указывает на подготовленное нападение, шокирующее своей безжалостностью, но мы никогда не узнаем мотивов этого кровопролития.