Татьяна Лабутина - Англичане в допетровской России

Между тем, царь Федор не забыл нанесенной ему обиды. Осенью того же года он направил в Лондон сухопутным путем толмача Романа Бекмана с грамотой. В ней содержалась жалоба на поведение посла Боуса, который, находясь в Москве, «непригожие дела» делал и «непригожие слова» говорил, «чего ни которому послу перед велики государем говорити не пригоже». К тому же, на бояр он «накладывал ложь». Царь возмущался, почему английский посланник, несмотря на все оказанные ему почести, каковых ни у всех «великих государей послов… такова жалованья и чести не было», делал «многие непригожие дела», «приставов лаял и наше жалованье, корм ставил ни во что». Особенно царь негодовал, что посол обманул свою королеву, заявив, «будто мы со всех торговых людей иных земель пошлину с их товаров имати не велели, а только с твоих с одних с аглинских людей велели пошлину имати». Напротив, продолжал царь, «мы твоих людей для тебя… пожаловали свыше всех иноземцев, которые… приезжают в наше государство», и с них берут пошлину «всю сполна», а с англичан — половину пошлины. Напоминал царь и о других привилегиях, которыми пользовались в России англичане. Так, они имели дворы в Москве, Ярославле, Вологде, Холмогорах, тогда как «иных земель гостям в наших государствах дворов никому не дают». Английские купцы ведут розничную торговлю, нарушая законы Московского государства, выдают за свои чужие товары и людей «иных государств в наше государство привозят за свои, за аглинские люди». Не понравилось царю также требование королевы запретить торговать в Московском государстве «иных гостей твоей земли», не принадлежавших к Московской компании. Федор Иоаннович полагал, что для всех купцов, вне зависимости от их национальной принадлежности, торговля должна быть «повольной». Что же касается предложения королевы разрешить русским купцам торговать в Англии, то теперь царь изменил свое решение и отвечал со всей категоричностью: «Наши люди торговые в твое государство не хаживали, а впредь им ходити не нужно» [150] Там же. С. 163–167. . В справедливости подобных высказываний царя не приходится сомневаться. Несмотря на неоднократные заверения английских монархов (королев Марии и Елизаветы Тюдор) принять в своем королевстве русских купцов на тех же условиях, на каких торгуют их «гости» в Московском государстве, наши соотечественники данной привилегией так и не воспользовались. Исключение составляли два купца, которых отправил в Англию Иван Грозный весной 1567 г. В письме к Елизавете он писал: «Послали мы… в пределы твоей земли наших гостей Степана Твердикова и Федота Погорелова и с ними послали мы товаров из нашей казны; и должны они в твоей земле купить для нашей казны сапфиров и рубинов, и одежд, какие нужны нашей казне. И когда те наши гости придут в твое королевство и ты дозволь им свободно ездить и с твоими людьми и с людьми других государств сноситься, чтобы достать в твоем королевстве торговлею и променою товаров и покупкою то, что им приказано для нашей казны; и не вели также брать пошлины… равно как и мы в наших владениях с твоих людей никаких налогов не велим брать» [151] Грамоты, собранные, переписанные и изданные Ю. Толстым // Толстой Ю. В. Первые сорок лет сношений между Россией и Англией. 1553–1593. СПб., 1875. С. 35. .

Царская грамота вызвала явное неудовольствие королевы. В ответном послании Елизавета защищала своего посланника Боуса, подчеркивая: «А у нас он в Английской земле и в иных землях, куда мы его ни посылали в посольстве, везде смирно и умно всякие дела делал с великой похвалою» [152] Там же. С. 152. . Казалось, ситуация зашла в тупик: ни один из монархов не желал сделать первым шаг навстречу другому. Тогда-то в дело вмешался Борис Годунов. Летом 1586 г. он направил в Лондон Дж. Горсея с царской грамотой, к которой добавил и свою собственную. В грамоте Годунова содержалось напоминание королеве о том, что царь Федор «для тебя, сестры своей… твоих подданных торговых людей пожаловал свыше прежнего… не велел с них никаких своих пошлин имати, и велел им государь… торговати беспошлинно». В свою очередь, царь настаивал, чтобы английские купцы чужих товаров за свои не выдавали и другим купцам торговать в русском государстве не препятствовали. Завершая свое послание, Годунов восторженно отзывался о своем порученце — Горсее и посылал от себя королеве «поминок»: сорок соболей, «да камку золотую, да четыре рыси» [153] Там же. С. 185. .

Возвращаясь в Россию, Горсей вез с собой две грамоты. Адресованная царю грамота содержала заверения королевы в том, что «про меж нас будет вечная любовь». Елизавета также обращалась к царице Ирине, восхищалась ее «мудростью и честью» и посылала своего личного лекаря Якоба, знатока женских болезней. Другая грамота предназначалась для Годунова, которого Елизавета называла «кровным любительным приятелем» и далее заявляла: «И за ту вашу великую любовь к нам, к нашим подданным обереженье, вам много челом бьем, и надеемся… что и вперед вы всегда любви своей не оставите» [154] Там же. С. 170, 174; Соловьев С. М . Указ. соч. С. 244. . Как видно, Елизавета хорошо разбиралась в расстановке сил при царском дворе и прекрасно понимала, на кого в окружении русского государя может положиться.

Готовясь к очередной поездке в Москву, Горсей закупил львов, быков, собак, золоченые алебарды, пистоли, самопалы, оружие, вина, запас разных лекарств, органы, клавикорды, алые ткани, нити жемчуга, блюда, а также пригласил с собой музыкантов. Добравшись до Москвы, Горсей прежде всего явился к «лорду-правителю» Борису Годунову, который его «радостно встретил» и после «длинной беседы» препроводил к царю.

Когда королевские дары благополучно были доставлены из Англии, Горсей верхом на лошади отправился в Кремль «в сопровождении двадцати слуг, богато одетых». Каждый из них по обычаю нес какой-нибудь из даров. Царь и царица наблюдали за процессией из окна дворца. «Первым шел прекрасный белый бык… его зоб висел до самых колен, у него были поддельно позолоченные рога и ошейник из зеленого бархата, украшенный красным шнурком… Двенадцать псарей провели двенадцать огромных бульдогов, украшенных бантами, ошейниками… затем провезли двух львов в клетках, поставленных на сани, при них был маленький татарский мальчик с прутом в руке, его одного они боялись» [155] Горсей Дж . Записки о России. XVI — начало XVII в. М., 1990. С. 103. . После вручения даров царю зачитали грамоту Елизаветы, в которой «любящая сестра» приветствовала «возлюбленного брата» Федора. Посланнику в знак признательности из дворца доставили на обед 150 мясных блюд всех сортов, разные напитки, хлеб, пряности.

На следующий день Горсей принимал у себя дворян, чиновников, священников, купцов, своих друзей и знакомых, которые поздравляли его с «царской милостью». Пришел и Борис Годунов вместе со своей сестрой — царицей Ириной. Целый день «правитель Борис Федорович» провел у английского посланника, рассматривая драгоценности, цепи, жемчуга, блюда, золоченое оружие, алебарды, пистоли, самопалы, куски белого и алого бархата и другие «изумительные и дорогие вещи, заказанные и столь любимые им». Царицу же поразили органы и клавикорды, «позолоченные и украшенные эмалью», громкий звук и «музыкальность» которых привели ее в восхищение.