Татьяна Лабутина - Англичане в допетровской России

Однако замыслам Папы Римского и его кардиналам, судя по дальнейшим событиям, не суждено было сбыться. Напрасно «строгий блюститель старины» митрополит Филипп переживал, когда узнал, что сопровождавший Софью легат Папы собирается вступить в Москву «с преднесением латинского креста». Напрасно бояре и придворные возмущались новыми порядками, заведенными царицей, в том числе привычкой царя «обсуждать важные дела не в думе, а у себя в спальне». Влияние Софьи на изменение московских порядков не повергло религиозных устоев. Более того, оказавшись в Московии, Софья не только не попыталась возобновить сношения с Ватиканом, но стала принимать благословение православного духовенства, посещать храмы и прикладываться к иконам. Так планы католиков добиться объединения церквей через брак Софьи с русским государем потерпели фиаско, хотя это не остановило католическую церковь в стремлении достижения Унии.

Между тем, этот брак способствовал укреплению связей Московского государства с Западом. Венецианец А. Контарини, проезжая через Московию в Персию в 1476–1477 гг., повстречал в нашей стране немало иностранцев: ювелира из Катаро, архитектора из Болоньи, греков из Константинополя, итальянского посла и многих других [125] Морозова Л. Е . Иностранцы об изменении в образе жизни русских людей (конец XV–XVI век) // Россия и мир глазами друг друга. Из истории взаимовосприятия. М., 2000. С. 21. . Известно, что в XV веке иностранные мастера (Антон Фрязин, Аристотель Фиораванти, Марко Руфф, Пьетро Соларио, Алевиз) активно строили московский Кремль, его башни, стены и соборы. В Италию посылались посольства для набора техников и мастеров «всякого дела». В Москву по приглашению и без оного ехали «на службу» итальянцы, греки, немцы. И вскоре в столице, «на виду всего православного народа», была образована целая колония «немцев», занимавшихся разными хитрыми художествами и «жившими настолько в достатке, что их жены не ходили иначе, как в шелках и бархатах» [126] Арсеньев А. В. История посылки первых русских студентов за границу при Борисе Годунове. СПб., 1887. С. 4. . Да, и в самом Кремле, явно не без влияния великой княгини, стали заметными перемены. Наметился «сложный и строгий церемониал», с присущей ему чопорностью придворной жизни. Сам великий князь начал выступать важной поступью. В дипломатических бумагах явился новый, «более торжественный язык», с «пышной терминологией». На печатях князя появился византийский герб — двуглавый орел. Наконец, Иван III, как подчеркивал В. О. Ключевский, впервые «отважился показать европейскому политическому миру притязательный титул государя всея Руси, прежде употреблявшийся лишь в домашнем обиходе» [127] Ключевский В. О. Указ. соч. С. 114–116. .

При великом князе Василии III сближение с западной культурой продолжилось. Вторая жена Василия «литвинка» княжна Елена Глинская, почти вдвое моложе своего супруга, не отличалась особой знатностью. Ее предки вели род от хана Мамая. Тем не менее, воспитанная в иноземных обычаях, она заметно выделялась среди московских боярышень. Князь настолько увлекся юной женой, отмечал Р. Г. Скрынников, что в угоду ей сбрил бороду, тем самым нарушив заветы старины. Примечательно, что известный полемист Ивана Грозного князь А. М. Курбский в своей «Истории князя великого Московского» корень всех зол, случившихся в Московском государстве, усматривал во влиянии на своих супругов царевны Софьи Палеолог и такой же «иноземки» Елены Глинской [128] Там же. С. 155. .

Неудивительно, что при сыне Василия III и Елены Глинской — Иване Грозном среди советников царя стали появляться иностранцы: немецкие и польские офицеры, во дворце всегда было многолюдно из-за многочисленных делегаций иноземных посланников. Из Германии и Италии Иван приглашал на службу офицеров, инженеров, литейщиков, пушкарей, архитекторов. В быт знати при нем стали входить предметы заграничного обихода. По свидетельствам венецианского посла Ф. Тьеполо, у иностранцев в ту пору закупались предметы роскоши: золото в нитях, жемчуг, шелковые и шерстяные ткани, пряности, изделия из металлов. Для поселения иностранных специалистов на окраине Москвы выделили особое место. Немецкий наемник, служивший в опричнине в 1565–1576 гг. Г. Штаден отмечал, что в столице имелось несколько подобных поселений: на берегах Неглинки и Яузы расположились немецкие стрельцы и торговые люди, вывезенные из Ливонии [129] Морозова Л. Е . Указ. соч. С. 31–33. . Одно время Грозный очень «ласкал» немцев и даже хвалился своим «немецким» происхождением от герцогов баварских. Как утверждал английский посланник Дж. Флетчер, однажды царь, отдавая золотых дел мастеру, англичанину, слитки золота для изготовления посуды, приказал хорошенько смотреть за весом, заметив при этом: «Русские мои все воры!». На это англичанин, улыбнувшись, ответил: «Ваше Величество забыли, что Вы сами — русский». «Я не русский, — воскликнул царь, — предки мои — германцы» [130] Цит. по: Соловьев С. М . История России с древнейших времен. Кн. IV. Т. 7. М., 1989. С. 154. .

С прибытием в Московское государство экспедиции Р. Ченслера началась новая веха в истории взаимоотношений России и Запада. Теперь свое внимание царь целиком переключил на англичан. Как мы помним, Иван Грозный даровал англичанам беспрецедентное право на свободную, беспошлинную (оптовую и розничную) торговлю на всей территории России. В 1567 г. он предоставил им монопольное право пользоваться Северным путем. В 1569 г. разрешил торговать в Нарве, Казани, Астрахани, а также дозволил транзитную торговлю с Персией. Англичане получили разрешение основать канатные дворы в Холмогорах и Вологде, заниматься рыбным и китовым промыслом, а также с 1567 г. «искать» железо и строить завод на Вычегде. В короткое время Англия завоевала для себя новые богатые рынки. Полученные привилегии приносили англичанам огромные прибыли.

Следует отметить, что вопрос о прибылях Московской компании от торговли с Россией продолжает в исторической науке оставаться дискуссионным. Так А. Б. Соколов утверждал, что достоверные данные о доходах компании в первые десятилетия ее деятельности отсутствуют из-за лондонского пожара 1666 г., во время которого сгорел весь архив компании. При этом он ссылался на мнение зарубежных историков У. Скотта и Т. Виллена, полагавших, что доходы компании были сравнительно невелики [131] Соколов А. Б . Указ. соч. С. 37; Scott W. R . The Constitution and Finance of English, Scottish and Irish Joint-Stock Companies to 1720. New York, 1951. Vol. 2. P. 41; Willan T. S . The Early History of the Russian Company. 1553–1603. Manchester, 1956. P. 115, 274. . Однако упомянутый У. Скотт как раз и приводил данные, свидетельствующие о значительном увеличении доходов Московской компании. Так, он отмечал следующее: в 1553 г. основной капитал компании достигал 6000 ф. стерл., в 1563 г. он равнялся 33600 ф. стерл., в 1564 г. составил в общей сложности 48000 ф. стерлингов [132] Scott W. R . Op. cit. P. 39–40. .