Александр Малов - Русско-польская война 1654–1667 гг.

В бою и при отступлении к лагерю кн. А.Н. Трубецкого сильно поредевших отрядов, прорубивших себе дорогу к русским позициям под Конотопом, пало и было пленено около 3000 русских всадников. Участники боя казаки И. Беспалого позже рассказывали в Москве о той сече: « толко де в то время и татар и черкас побито немало ж » [34] Акты, относящиеся до истории Южной и Западной России, отобранные и изданные Археографической комиссиею. СПб., Т. 15. Стб. 400. . Многие, включая обоих воевод попали к татарам в плен. Но и победителям виктория досталась дорогой ценой. Взбешенный большими потерями крымский хан приказал казнить всех многочисленных русских пленников. Это был едва ли не единственный за столетие случай подобного ожесточения хана, когда в жертву своему гневу он готов был принести столь дорогую добычу. Мурзы и рядовые татары, для которых пленники были выгодным товаром, подошли к приказу своего хана с прагматической стороны. Полагая взятых на бою своей личной добычей, они постарались укрыть в обозе от избиения как можно больше русских пленных ратников. Тайно от своего хана татары привезли в Крым около 400 русских пленных. Позже их выкупали из Крыма русские послы и христианские купцы. Но не только простые русские ратники пали жертвой ханского гнева: пленный русский воевода кн. С.Р. Пожарский, не склонившийся перед ханом, державший себя гордо и дерзко, сохранил свою честь, но лишился за это головы. Второй русский воевода кн. С.П. Львов был взят в плен, будучи смертельно раненым, и умер при отходе татарского войска от Конотопа. Труп его был брошен татарами в камышах. Когда вести о поражении под Конотопом и гибели воевод, обросшие по пути многочисленными слухами и подробностями, достигли столицы, Алексей Михайлович вышел в траурном « смирном » платье [35] Соловьев С.М. Указ. соч. С. 50. . Трауром в эти дни были отмечены практически все семьи московской элиты, поскольку в коннице кн. А.Н. Трубецкого в поход выступили представители всех московских родов. Не случайно и позже проезжавший в 1677 г. через Конотоп наемный шотландец на русской службе полковник драгунского полка Патрик Гордон записал в своем Дневнике, что « город славен и знаменит по скорбным песням русских о гибели там их конницы ».

Пробившиеся из окружения конники принесли к русским позициям под Конотопом весть о гибели значительной части русского войска. Осаждавшие теперь сами превратились в осажденных, но не сняли блокады крепости и не оставляли попыток взять Конотоп до 29 июня 1659 г. В этот день воеводы кн. А.Н. Трубецкой, кн. Г.Г. Ромодановский, А.В. Бутурлин, и кн. Ф. Куракин, исходя из тяжелого положения армии после поражения своих товарищей князей С.Р. Пожарского и С.П. Львова, приняли решение о снятии осады и отступлении от Конотопа [36] АМГ. Т. 2. № 1144. С. 672. . П. Гордон поместил в своем Дневнике краткий рассказ о сражении, который интересен как рассказ талантливого военного профессионала, успевшего послужить в шведской, польской и русской армиях. « Казаки, кои во главе с Выговским подняли тогда мятеж против царя, призвав татарского хана и сойдясь с ним, подступили на помощь [Конотопу]. Выслав сперва небольшой отряд, они подняли тревогу, причем князь Семен Пожарский — горячая голова — выступил с прочими и с лучшей кавалерией и преследовал татар через гать или болото. Хан, незаметно стоявший с войском в долине, вдруг вырвался оттуда тремя огромными, как тучи, массами и, будучи слишком проворен для русских, окружил и одолел га, так что спаслись немногие. Тут погибли несколько полковников со своими региментами, среди коих полковник Джонстон — храбрец и добрый воин, многорусскга дворян с генералом Пожарским и еще одним воеводой » [37] Гордон П . Дневник. 1677–1678 гг. М., 2005. С. 34–35. .

Собрав из шанцев все войска, пушки боеприпасы и « осадные снасти », воеводы 29 июня повели свою армию из-под Конотопа к р. Семи « обозом ». Стремясь развить ослепительный первоначальный успех, хан и гетман атаковали лагерь, а затем обоз русской армии. Упоенные победой союзники вновь и вновь бросали в бой свои полки и тумены, стремясь захватить главную добычу и добить казалось бы уже раз разбитое войско. Но все было тщетно — богатая добыча ускользала из их рук. Русские солдаты, драгуны, стрельцы и пушкари под командой иноземных и русских начальных людей, загородившись возами, прикрывшись рогатками и полупиками огненным шквалом из пушек и мушкетов сносили сотни метких татарских лучников и лихих казацких рубак. Все 15 верст дороги от Конотопа до р. Семи представляли собой поле битвы, отмеченное трупами казачьих и татарских наездников. Попытка преградить путь армии кн. А.Н. Трубецкого на р. Семи у перевоза закончилась также как и все предшествующие атаки на обоз русской армии. Русские воеводы вышли на берег р. Семи и стали лагерем на Белых берегах перед вступлением на собственно русские земли Путивльского уезда. В воспоминаниях участников время, видимо, спрессовалось, почему П. Гордон и записал в своем Дневнике, что отступление армии организовали сразу после поражения русской конницы: « В ту же ночь русские в великом смятении покинули свои траншеи и выступили прочь, но едва успели построить армию в обычный походный порядок на случай угрозы, когда с рассветом татары, казаки и поляки под командой Выговского изготовились на них ударить. Русские, однако, отошли в хорошем порядке, прикрытые вагенбургом и орудиями, так что татары не смогли взломать их строй. После многих летучих схваток и опасностей, как было оглашено тогда и впоследствии, [русские] за два дня отступили к реке Сейм близ Путивля » [38] Гордон П . Указ. соч. С. 35. .

На помощь кн. А.Н. Трубецкому выступил путивльский воевода кн. Г. Долгоруков с отрядом, а вперед себя отправил гонца. Но Трубецкой, армия которого уже продемонстрировала свою неуязвимость и недосягаемость для легкой татарско-казачьей конницы, через гонца велел путивльскому воеводе укреплять и беречь путивльские засеки от прорыва крымских татар и казаков И. Выговского [39] АМГ. Т. 2. № 1147. С. 674. . Кн. А.Н. Трубецкой с товарищами привел свою армию в Путивль 10 июля. Проведенный воеводами наличный смотр вернувшегося из похода войска показал масштаб потерь русской армии: всего в походе при осаде Конотопа, на бою с Магмет Гиреем и И. Выговским и в боях при отходе от Конотопа до р. Семи пало и попало в плен 4769 русских ратников, включая двух воевод [40] Новосельский А.А . Указ. соч. С. . Но этим потери России и Украины от союза И. Выговского с крымским ханом не ограничились.

Предупреждение кн. А.Н. Трубецкого о прорыве татар и казаков И. Выговского через пограничные оборонительные линии оказалось пророческим. Правда крымская орда не решилась штурмовать укрепления Белгородской черты [41] Строительство укреплений Белгородской черты было закончено в 1653 г., но превращение ее в единую оборонительную систему растянулось до 1658 г.: Загоровский В.П . Белгородская черта. Воронеж, 1969. С. 147–159. , обойдя ее с запада Украину мимо Гадяча [42] Загоровский В.П . Указ. соч. С. 279. . Татары и присоединившиеся к ним казаки И. Выговского подвергли страшному погрому и разорению южно-русские и украинские земли, убив и уведя в рабство десятки тысяч людей. Татары дошли до Тульского уезда [43] АМГ. Т 2. № 1155. С. 678. , и московское правительство, не в силах переловить шайки степных стервятников, смогло лишь, задействовав ратных людей воеводского полка кн. Ю.А. Долгорукого, восстановить тульские засеки, в силу своего тылового положения к тому времени вовсе пришедшие в негодность. Пока войска кн. Ю.А. Долгорукова восстанавливали тульские засеки, его брат кн. П.А. Долгоруков по указу от 10 августа 1659 г. привел свой воеводский полк из Севска в Путивль для усиления армии кн. А.Н. Трубецкого [44] Там же. № 1154. С. 677. .